Трагедия современного Ватикана

Для того, чтобы получить ясное и полное представле­ние о подлинной роли Ватикана в современном мире, достаточно обратить внимание на всю совокупную деятельность различных институтов и комплексных звеньев свя­тейшего престола, и нам откроется ужасающая картина агонии католической веры и отчаянных попыток Ватикана хотя бы за­медлить этот процесс, пусть даже ценою губительных полити­ческих союзов. Речь идет о «Священном Союзе» Ватикана и Вашингтона, заключенном еще в 1982 году. О договоре, который с полным правом можно назвать договором с дьяволом, ибо в результате его Ватикан сам стал первой жертвой и заложником жрецов бога Маммона и их «нового мирового порядка».

А чтобы понять причины, толкнувшие ватиканских политиков в сети, расставленные Вашингтоном, необходимо рассмотреть положение католической религии в Западной Европе. Уже сам вид ее нынешнего жалкого состояния опровергает все иллюзии о так называемой мировой мощи Ватикана.

Первое из этих заблуждений - легенда о финансовом все­могуществе Ватикана. Да, Ватикан в самом деле располагает ог­ромными и воистину бесценными материальными богатствами, но это достояние невозможно вложить в дело, умножить или продать. Это капитал, существующий в виде произведений ис­кусства, церквей, архитектурных ансамблей. Если же всерьез анализировать состояние ватиканских финансов, то волей-неволей придется констатировать: святейший престол находится почти на грани банкротства. Сия оценка дана в банковских кругах, где Ватикан уже годами числится в должниках, страдая от хронического бюджетного дефицита. По их свидетельству, лишь прошлогодний дефицит Ватикана составил приблизительно 170 млн. немецких марок. Что ж, это и не удивительно. Опустошен­ность ватиканских касс - закономерное последствие целого ряда инвестиционных авантюр, в которые был втянут святейший пре­стол. Это и такие широко известные махинации, как дело банка L’Ambrosiano, это и дорогостоящие, не в меру роскошные вояжи папы Войтылы, тайное финансирование движения «Солидар­ность», субсидирование политических переворотов в католиче­ских странах Восточной Европы и многое другое.

Сейчас Ватикан обречен на финансовый аскетизм, о чем свидетельствует, в частности, известное решение от 22 марта прошлого года, обязывающее служителей культа экономно рас­ходовать средства даже на отправление служб.

Но еще большие потери понесло католичество на духов­ном поприще. Многие люди, фантазирующие на тему всемирно­го могущества Ватикана, просто не знают внутренней жизни крупнейших соборов Западной Европы, а она продлевается в основном за счет туристических групп. Древнее изречение, ис­полненное крайней тоски, - «глас вопиющего в пустыне», до­словно отражает те условия, в которых совершают службу като­лические священники на Западе.

Из педагогических соображений путешествие через эту духовную пустыню католицизма стоит начать с Амстердама, так как именно этот город (вслед за Лондоном) стал первой матери­ковой столицей, захваченной «интернациональным» спекуля­тивно-ростовщическим капиталом. Из более чем 60 амстердам­ских храмов для верующих сегодня открыто всего 20, а к 2000 году и это количество планируется уменьшить вдвое. Прекрас­ный кафедральный собор Св. Винцента, уникальный пример жизненной силы готического духа созидания, некогда горделиво смотревшийся в воды канала Ван Ленер, разрушен еще три года назад «из-за отсутствия прихожан». Сегодня на месте собора возвышается комплекс современных апартаментов с подземным паркингом.

Если же власти и сохранили внешний облик некоторым храмам, как, например, в Постхорне, недалеко от центрального вокзала, то лишь благодаря жалобам местных старожилов. По­следние, однако, не смогли помешать размещению в стенах это­го шедевра архитектуры канцелярий, баров и различных служб сервиса, принадлежащих второразрядным предпринимателям.

Общей причиной сокращения числа амстердамских хра­мов, несомненно, является угасание веры и отмирание религи­озных потребностей по мере старения активного слоя прихожан. Одна лишь церковь Розендрахта всегда переполнена, но это только потому, что она стала собственностью мусульманской общины и превратилась в мечеть.

Париж - город помрачения

Немногим лучше положение в Париже, где со времен яростных атеистических гонений «французской» ре­волюции гений католического клира неизменно давал самые смелые ответы на вызов секуляризации и помрачения, на попыт­ки вытеснить божественное начало из людских сердец. Но Па­риж - город помрачения: сегодня и здесь - разочарование...

Вот как видит нынешнее состояние католической церкви и религии ее крупнейший историк Эмиль Пула: «Католическая церковь во Франции обратилась в пустыню. И хотя в этой пус­тыне еще теплится какая-то жизнь и то тут, то там возникают слабые ростки, она уже никогда не станет цветущим садом... Все эти группки ведут изнурительную междоусобную войну, не осознавая, что вокруг стремительно ширится пустота. Подобно невидимым воинам католики уничтожают друг друга, а окру­жающий мир даже не замечает их».

Ожесточенные столкновения доктринеров различных те­чений в католицизме происходят сегодня между сторонниками покойного кардинала Лефевра (Ватикан запретил их деятель­ность), так называемыми «интегралистами» - и сторонниками нынешнего главы французской церкви кардинала Люстиже1, прославившегося своими еретическими высказываниями. Последних Ватикан энергично поддерживает, тем самым усиливая подозрения «интегралистов» относительно его подчиненности масонскому влиянию.

Выходец из еврейской среды, кардинал Люстиже упорно ставит под сомнение искренность своего перехода в католиче­скую веру, периодически делая следующего рода заявления:

«Примкнув (sic! - Д.К.) к христианству, я вовсе не отрекся от моего еврейского происхождения. Наоборот, этим шагом я лишь совершенствовал его».

В другом интервью кардинал высказался еще определен­нее: «Я - еврей. По моему мнению, эти две религии (иудаизм и католицизм), по сути дела, являются единым целым, а потому я не предавал своих предков». Люстиже пояснил также, почему любое проявление прозелитизма христиан по отношению к ев­реям он считает бессмысленным: «С точки зрения евреев, хри­стианство - это преждевременное явление. Поэтому еврейство обладает своего рода «властным контролем» над христианством. По моему убеждению, Израиль имеет миссию принесения света гоям (нееврейским народам). И моя надежда и вера заключаются в том, что христианство является наилучшим способом для осуществления этой миссии. Учитывая, что я - ученик Христа особого рода, думаю, что я вхожу в этот проект Бога как частич­но осуществленное намерение».

Естественно, в среде католиков-«интегралистов» подоб­ные высказывания кардинала и, в еще большей степени, попус­тительство Ватикана этой откровенной ереси вызывают самые мрачные ожидания.

Эти ожидания воплощаются в тревожные разговоры о том, что масонские силы внутри Ватикана видят в лице кардинала Люстиже преемника Войтылы на папском престоле. Предпола­гают, что Люстиже будет следующим и последним папой, что полностью соответствует средневековому пророчеству главы ирландской церкви Малакия насчитавшего 112 пап до Судного дня, каждого из которых он определял какой-нибудь метафорой. Предпоследний папа обозначен им как «Труд Солнца» (что мож­но связать с фактом солнечного затмения в день рождения Войтылы): последний же папа получил определение «Из края славы маслин», что соответствует еврейскому происхождению карди­нала Люстиже.

Во всяком случае, точно известно одно: за всю долгую ис­торию существования института кардиналов не было еще столь опасных и столь чудовищных ересей, как те, что разглашает се­годня глава католической церкви во Франции. Попустительство Ватикана в данном случае становится зловещим историческим прецедентом, свидетельствующим о крайнем бессилии католи­цизма.

Не знают, во что веруют и почему веруют

Самое жалкое впечатление производит в наши дни знаменитый центр Ришелье при Сорбонне, основанный в 1946 году с целью объединения всех католических организаций университета. Когда-то это было средоточие интеллектуальных сил студентов-католиков; сейчас же центр объединяет всего око­ло 150 человек, из которых службы посещают едва ли 30.

В университете существует и часовня, построенная еще самим кардиналом Ришелье, но теперь она закрыта - под пред­логом исполнения закона об отделении церкви от государства, принятого в 1905 году, во время правления кабинета во главе с масоном Эмилем Комбом, который «прославился» изгнанием из Франции 20 000 священников и закрытием 14 тысяч (от общего числа в 16 тысяч) католических школ.

Недавно студенты обратились к кардиналу Люстиже с просьбой открыть часовню для церковных служб, однако из канцелярии кардинала последовал циничный отказ.

По данным католического Центра изучения, исследования и наблюдения за условиями жизни, только двое из 100 молодых французов до 25 лет исповедуют католичество и исполняют обряды. Наибольшее же число верующих - около 19 процентов - наблюдается среди пожилых людей старше 50 лет.

Согласно оценкам Центра, если подобная тенденция сохранится, через 40 лет во Франции останется лишь 2,5 процента верующих католиков. Однако в Национальном центре научных исследований Франции даже эти расчеты считают слишком оптимистичными, поскольку приведенные цифры охватывают и тех, кто ходит в церковь раз в год. Истинных католиков во Фран­ции гораздо меньше.

По данным на 1958 год, 91,7 процента новорожденных французов были крещены по католическому обряду, а в про­шлом году - только 60 процентов.

Тают и ряды католического клира. В 1948 году во Фран­ции было 43.650 священников, а в 1987-м - только 26.700.

Резюме приведенных выше исследований напоминает смертный приговор: «Священники исчезают; кроме того, стареет их состав. Сейчас только один из 10 священников моложе 40 лет, в то время как каждый третий из них - старше 65 лет».

Впрочем, и сама французская нация давно уже находится на пути к исчезновению. По данным Национального института демографии, в случае сохранения существующей тенденции к падению рождаемости среди французов и росту ее в среде му­сульманских иммигрантов, к 2015 году французы превратятся в национальное меньшинство в собственной стране. Судя по это­му, ислам станет численно первой и убедительно лидирующей религией во Франции.

Ален Безансон, наиболее известный французский интел­лектуал католической закалки и профессор политологии, счита­ет, что «кризис католической веры уже принял размеры подлин­ной катастрофы». Профессор предупреждает: «...молодежь сего­дня не имеет основных понятий о католичестве. Здесь существу­ет бездна невежества. Они вообще не знают, во что веруют и по­чему веруют».

По его мнению, современному католицизму присуща интеллектуальная беспомощность, вплоть до глупости: «Наблюда­ется ужасающее падение интеллектуального уровня. Француз­ская церковь не понимает, что католичество - религия «знания», и если его лишить рационального элемента, оно быстро распа­дается и переходит в язычество».

«Священный Союз» Ватикана и Вашингтона

Нет никакого сомнения, что в последние десятилетия Ватикан был активнейшим участником мировой поли­тики как на сцене, так и за кулисами, решительно выбирая себе друзей и безжалостно определяя врагов. Другой вопрос, был ли этот выбор сделан правильно и принес ли он пользу самому Ва­тикану?

Так или иначе, об огромном вкладе Ватикана и лично па­пы Войтылы в современный политический процесс свидетель­ствуют многие звезды всемирного спектакля, начиная с М. Гор­бачева, который заявил на страницах туринской газеты «La Stampa» в марте прошлого года: «Теперь уже можно открыто сказать о том, что ни одно политическое событие в Восточной Европе не смогло бы осуществиться без политической активно­сти папы».

Приведенная цитата имеет антологическое значение, по­скольку является откровенным признанием заговорщического характера всех последних событий в Восточной Европе и - за­вуалированным - собственного предательства интересов своей державы и русского народа.

По сути дела, Горбачев лишь подтвердил основное содер­жание сенсационного репортажа Карла Бернштейна, озаглав­ленного «Священный Союз» и появившегося на страницах жур­нала «Time» - рупора «интернационального» спекулятивного ка­питала - за две недели до публикации процитированного нами заявления.

В этом репортаже, основанном на информации, полученной от верхов Ватикана и главных лиц американского истэблишмента, Бернштейн обнародовал тайный пакт («Священный Союз»), заключенный между папой Войтылой и президентом Рейганом, то есть между Ватиканом и мамоно-масонской олигархией еще в 1982 году с целью разрушения «коммунистическoгo лагеря», начиная с Польши.

Достоверность этого материала подтвердила в первую очередь смущенная реакция самого Ватикана в виде заявления официального спикера святейшего престола Иоакима Наварро Вальса о том, что между папой и Рейганом не был-де заключен «формальный союз, официальный договор».

Сию жалкую попытку дезавуировать сообщение, абсо­лютно неспособную кого бы то ни было обмануть, также с пол­ным правом можно отнести к тому роду синдромов интеллекту­ального упадка католического клира, о которых уже говорилось. Ибо тайные союзы, как известно, не нуждаются в официальных обязательствах с соответствующими подписями и печатями. Для тайны прежде всего необходимо как раз отсутствие каких-либо следов.

Тщательно скрываемую подоплеку решающих политиче­ских пертурбаций, начиная еще с создания СБСЕ, несколько приоткрыл кардинал Агостиньо Казароли, легендарный «госсек­ретарь» святейшего престола, главный вдохновитель и провод­ник ватиканской внешней политики, а по заверениям католиче­ских «интегралистов», и самый влиятельный масон в лабирин­тах римской курии.

Обращаясь 17 марта 1992 года к общественности, собрав­шейся на празднование 750-летия Сиенского университета, Ка­зароли непосредственно коснулся закулисной стороны европей­ской политики, заявив: «Эти перемены, сколь неожиданными не явились они для мира и Европы по своим масштабам, быстроте и способу осуществления, сколь фантастической не казалась са­ма их возможность, в которую люди долго не могли поверить, -они не были непредвиденными. На самом деле они были осно­вательно подготовлены (можно сказать, именно подготовлены!) неустанным воздействием объективных факторов, продолжи­тельность и постоянство которого были надежно скрыты не только от глаз общественности, но и от тех, кто стал, в извест­ном смысле, их жертвами...»

Прямое участие Казароли в закулисных играх подтвер­ждается и такими его заявлениями: «Это было результатом действия объективных причин, а также терпеливой и дальновидной политики тех, кто сумел не только увидеть, но и предугадать необходимость определенной работы, а впоследствии всячески следил за ней и поддерживал дело, которое далеко не всегда выглядело революционным. Революция обозначилась лишь в кон­це».

После подобных пассажей, недвусмысленно свидетельст­вующих о поддержке Ватиканом недавних «преобразований» в странах Восточной Европы, мы встаем перед тремя основными вопросами. Первый: какова реальная степень участия Ватикана в «революционных переменах»? Второй: что заставило Ватикан пойти на «Священный Союз» со своим вроде бы злейшим вра­гом - «интернациональным» финансово-спекулятивным капита­лом, интересам которого служит вашингтонская политика? Тре­тий: что приобрел и что потерял Ватикан, став соучастником «нового мирового порядка» в деле установления оккупационных режимов в странах Восточной Европы?

На службе бога Маммона

На первый вопрос ответить нетрудно, зная обычные ме­тоды производителей общественного мнения на Запа­де. Навязчивое выпячивание роли папы Войтылы свидетельст­вует лишь о том, что на самом деле она была куда меньшей, чем это внушается массам.

Симптоматичен и выбор публикатора и разоблачителя:

Карла Бернштейна все еще хорошо помнят как разоблачителя Уотергейта; при этом эксперты отлично знают, что сей «исследо­ватель» действовал по указке ЦРУ, снабдившего его необходи­мыми материалами. Подлинные хозяева США и кукловоды всех американских президентов были вынуждены убрать Ричарда Никсона, так как он чересчур серьезно воспринял свою роль и стал действовать самостоятельно.

Разглашение «сенсации» о «Священном Союзе» Ватикана и Вашингтона на всю «мировую деревню» имеет целью скомпрометировать церковь в глазах и в сердцах всех искренне верующих католиков, хорошо знающих о несовместимости христианского Бога и мамоны.

Сегодня им предлагают убедиться в том, что Ватикан на стороне «нового мирового порядка», и подчиниться своему «непогрешимому» пастырю, последовать за ним, как и подобает послушному стаду. Ватикан прекрасно понимает всю двусмыслен­ность своего положения, а потому и пытается робко отрицать факт заключения «Священного Союза». Робко, поскольку знает, что Вашингтон располагает сильными и убедительными доказа­тельствами.

Впрочем, реальная роль Ватикана сводилась, вероятно, к весьма скромным финансовым инвестициям. Гораздо больше значила его моральная, дипломатическая и информационная поддержка.

На второй вопрос католические «интегралисты» ответили бы обвинением масонства, проникшего в самые верхи ватикан­ской иерархии. И хотя все это уже давно очевидно, начиная еще со Второго ватиканского собора и всевозможных «модерниза­ций», сводить политику Ватикана лишь к интересам масонства значило бы упрощенно понимать и толковать проблему.

Вглядываясь в состояние всеобщего упадка некогда могу­чей религии - католицизма, автор этих строк видит причину, по­будившую Войтылу пойти на союз с Вашингтоном просто-напросто... в отчаянии. Это, пожалуй, единственное, что могло окончательно утвердить его в нелегком выборе и заставить за­ключить противоестественный договор: горькое осознание, что последние очаги, хранящие пламень католической веры, достойно горят лишь в странах Восточной Европы, прежде всего в Польше и Хорватии. Если наше предположение верно, то, следовательно, можно заключить, что папа пошел на союз со стратегами «нового мирового порядка», будучи убежден, что разрушение «коммуни­стической системы» освободит огромные массы энергии, а уж они возжгут угасшие огни веры на пепелищах Запада.

От «Священного Союза» Войтыла ожидал огромного обогащения новыми стадами с Востока посредством Унии, обещан­ной ему жрецами «мондиализма». Войтыла верил, что гибель левой половины материалистического мира и процессы объеди­нения Европы по проектам «вольных каменщиков» ЕЭС помо­гут возродить католичество, то есть произойдет обратное планам инициаторов «Священного Союза».

На сегодняшний день крах подобного рода надежд стал уже очевиден, и это главный ответ на наш третий вопрос. Поддержав навязывание миру «нового мирового порядка», Ватикан потерял гораздо больше, чем приобрел. Правда, на всех посткоммунисти­ческих выборах в католических странах Восточной Европы побе­дили партии, вдохновляемые идеологией католицизма.

Однако ни одной из них не удалось удовлетворить эконо­мические и общественные запросы католической доктрины на подступах к своему «третьему пути», в равной мере удаленному и от коммунизма, и от либерал-капитализма. Так и не сумев распорядиться одержанной победой, все они, в той или иной степе­ни, подпали под власть «мондиализма». Не помогла и знамени­тая энциклика Войтылы «Centesimus annus», в которой нынеш­ний глава римской церкви попытался возродить и развить уче­ние папы Льва XIII, изложенное в его вдохновенном послании «Rerum novarum», дающем ответ с позиций католицизма на са­мые трудные общественные и экономические вопросы времени.

Триумфально обнародованная как величайший проект, способный указать выход из лабиринта проблем современной жизни, сама она так и осталась без ответа - пустым словом на бумаге.

Либерал-капитализм хуже

Несмотря на сопротивление католической церкви, в странах посткоммунизма распродажа и расхищение народного добра (так называемой общественной собственности) одновременно сопровождается и секуляризацией общественного сознания, трагически знаменуя начало нового, куда более страшного наступления на христианство.

«Интернационал» всемирных бродяг вместе с правом собственности получает и политическую силу, которую употребляет для небывалых антихристианских гонений.

Поучителен пример той же Польши, где творцы «общественного мнения» используют все виды пропагандистской лжи, нападая на католичество.

Сейчас радио «Ватикан» скулит по поводу «высмеивания христианства» и открытых нападок на папу в польских средствах массовой информации. Польские епископы под предводительством кардинала Глемпы уже критиковали польский парла­мент, который во время принятия закона о радио и телевидении отверг предложение католических делегатов, потребовавших чтобы масс-медиа с должным уважением относились к католи­ческим ценностям.

Следует риторический вопрос: «Кого же представляют де­легаты, отвергающие подобные предложения в стране, где большинство населения составляют католики? Нельзя мириться с положением, когда в прессе и по телевидению с презрением говорится о кресте, молитве и основных моральных ценностях, признаваемых большей частью общества».

Глубокой тревогой проникнуто и обращение к полякам, призывающее их сплотиться и мобилизовать всю духовную энергию ради защиты традиционных польских ценностей.

И это не случайно.

Агенты «нового мирового порядка» и проповедники либе­рал-капитализма намного успешнее и ревностнее гасят, затапты­вают огонь католической веры, чем это делали коммунисты.

Ибо, в отличие от коммунистической индоктринации, жес­токой, насильственной и примитивной, чья античеловеческая суть осознавалась большинством, идеология либерал-капитализ­ма значительно тоньше и изощреннее, поскольку принимает об­лик людских желаний, мобилизуя в первую очередь эгоистиче­ские и скотские порывы, превращающие человека в экономиче­ское животное. Поэтому и воздействие ее гораздо страшнее и разрушительнее. По сути дела, человек сам загоняет себя в соба­чью конуру, сам опускается на четвереньки.

В свое время, говоря о крахе коммунизма, папа Войтыла дал выход своей радости: «Я стою сейчас на развалинах одной из многих Вавилонских башен в человеческой истории». Тогда он еще не подозревал, что, приняв участие в разрушении комму­нистической Вавилонской башни, он тем самым открыл доступ к материалам для достройки другой, куда большей Вавилонской башни, называемой «новый мировой порядок».

Пустыня только разрослась, пустота углубилась одновре­менно с ужасом, сопутствующим любой форме материалистиче­ского сознания.

«В сердцевине любого облика материализма, - говорит па­па Войтыла, - лежит страх. Страх пустоты, который не вытра­вить ничем, если человек лишен подлинного смысла жизни».

Я не устаю повторять, что различия между сербами и хор­ватами ничтожны по сравнению с той океанской бездной, кото­рая отделяет их - как православных, так и католиков - от главных носителей идеологии «атлантизма», от служителей мамоны, за­клятых врагов европейцев и Европы, лютых ненавистников ев­ропейской культуры и цивилизации.

Будущее принадлежит Православию

Если вклад религии в развитие цивилизации вообще можно оценить в терминах успеха или неуспеха, поль­зы или вреда, то тогда следует заключить, что в христианском мире Православие является безусловным моральным победите­лем, так как служило и служит добру.

Из трех ветвей христианства только Православие сохрани­ло жизненную силу и здоровье, столь необходимые для испол­нения великих задач будущности, по ту сторону границы веков и тысячелетий. Ибо если из двух оставшихся католическая, пора­женная страшными язвами и источающая сегодня дух гниения и смрада, все еще жива, то ветвь протестантизма уже почти засо­хла вследствие слишком тесного сближения с идеологией Ветхо­го Завета, то есть с концепцией «купли-продажи» в отношениях Бога и человека, против которой и восстал Христос словом и де­лом, героически изгнав торговцев из Храма.

Императивы великого выпрямления человека и возрожде­ния европейских народов, культуры и традиции способны об­рести в Православии мощную доктрину обновления жизни. Именно Православие, православные пастыри выйдут к людям с оружием Веры и возглавят их борьбу против Зверя.

(Перевод И.Числова)

1 В оригинале у Калаича - Lustiger, соотносимое автором с «Люцифер» (прим. перевод.)