В 80-е годы XX столетия общественность тогдашнего СССР достаточно эффектно (и более чем обоснованно!) отметила 800-летие «Слова о полку Игореве». Незамеченным, к сожалению, прошел в 1987 г. другой юбилей  — 2500 лет отражения народами Восточной Европы массированного нашествия переднеазиатских полчищ персидского царя Дария 1 Гистаспа.

Памятник герою пращуров французов (галлов) Верцингеторигу установлен в Клермон-Ферране. Вождь арвернов мужественно сопротивлялся римским легионам Г. Юлия Цезаря, потерпел поражение — и все равно был удостоен 19 веков спустя монумента. Скифский же царь Иданфирс блестяще отразил поход на Восточную Европу основных вооружённых сил Большого Леванта в 514 г. до н. э., но на «мемориальном уровне» забыт. Галльские диалекты сыграли небольшую роль в формировании лексики современного французского языка. (Словарный же фонд скифского происхождения во всех восточнославянских наречиях огромен. Этнографические и прочие преемственности русских к поздним ариям (скифо-сарматам) и французов к галлам примерно одинаковы. Париж чтит своих предков-кельтов (наряду с глубочайшим уважением и к своей древнеримской преемственности), а где наш памятник Иданфирсу — скифскому вождю-победителю?

Сейчас же, среди множества её разновидностей, данная форма забвения своей популяционно-родовой традиции Россией (как, впрочем, и всей Восточноевропейско-Евразийской Цивилизацией) «выходит боком». История как бы мстит нам за беспамятство. Миллионы обезумевших от наглости левантинцев (главным образом кавказцев) «мирно», без какого либо военного успеха, активно хозяйничают в центральных и восточных очагах древнего формирования североевропеоидной расы, терроризируя коренное население, в первую очередь русских(1).

«Прозевав» в 1987 г. 2500-летие наистарейшей из известных отечественных войн, проведённой существеннейшим компонентом предков восточного славянства (скифами, савроматами, будинами и гелонами), мы обязаны не пропустить другой очень знаменательный юбилей, 2000-й год не только открывает нам (как и всему человечеству) новое тысячелетие христианской хронологии, но и определяет собой достаточно точную (плюс-минус год-другой) державную дату. Приближается 1200-летие Руси как самостоятельного государственного образования. Причём не какого-либо из (пускай и наикрупнейших) элементов складывания восточного славянства (Великая Скифия была державой уже в IV в. до н. э.), а непосредственно нашего (и лингвистически, и этнографически, и антропологически) цельного преемственно-политического организма.

Расследования ряда последних десятилетий, осуществленные специалистами разных направлении (В. В. Мавродиным, Б. А. Рыбаковым, Е. И. Прицаком, М. Ф. Котляром, Г. Г. Литавриным, П. П. Толочко, В. В. Седовым и мн. др.)2 определили именно рубеж VIII-IX вв. началом независимости Руси. Данный этно-политический организм, который охватывал первоначально южные и юго-восточные земли восточного славянства, после объединения с племенным союзом Олега Вещего в 882 г. вырос в восточноевропейского гиганта. Не менее сложным и любопытным является «эмбриональный» этап формирования «русов» в недрах Хазарского каганата (первоначальная столица г. Семендер — в восточной части Предкавказья) в течение VIII в. В многонациональных социально-экономических, культурологческих, этно-конфессиональных отношениях этой империи (как один из её элементов) и складывалась непосредственно Предгосударственная Русь.

Мы не ошиблись, назвав Семендеро-Итильское государство образца VII-VIII столетий — империей. Б.А. Рыбаков, касаясь в своих работах хазарского вопроса, догматизирует поздний Каганат образца IX — X вв. После большой гражданской войны нач. 800-х гг это объединение и приняло ту полуконфедеративную форму, как её ярко описал выдающийся московский учёный3. Имперская же эпоха Хазарии по объективным причинам оказалась вне поля зрения творческого анализа Бориса Александровича. Семендерский каганат в VII-м столетии унаследовал административные институты  Западно-тюркского эля  (централизованного  кочевого объединения) с его иерархией. Возглавили же новую империю на Волге представители правящей у тюркютов династии Ашина.

Во время своего расцвета 700-х годов Хазария была достаточно монолитной структурой, но (вопреки своим гунно-протоболгарским, аварским и западно-тюркским предшественникам) уже не кочевой. Аланы и буртасы полностью, а хазаро-булгары частично осели на землю. Не была номадами, естественно, и та часть финского, славяно-постантского и крымско-готского населения, которое подчинилось Семендеру где-то в конце VII в. Военное могущество раннего Каганата, (столицей которого с середины VIII столетия стал г. Итиль — в низовьях Волги) обезопасило Восточную Европу от огузских, печенежских и кимано-половецких набегов с востока. Сильное сопротивление оказала Хазария и северной экспансии Арабского Халифата.

Подробности «вызревания» росов (славянизация которых к тому времени практически завершилась) в достаточно авторитетного вассала итильского кагана нам пока остаются неизвестными. Однако ещё в пору апогея геополитического могущества Хазарии (2-я половина VIII в.) «русь» постепенно трансформировалась в своеобразную «общехазарскую» военно-купеческую корпорацию (и диаспору) Каганата (что одним из первых подметил украинский востоковед Е. И. Прицак4), расселившисъ во многих городах и факториях. Итильского Эля, Тем более, что количество последних в Хазарии в течение VIII-го столетия непрерывно возрастало5. Арабский исследователь IX — Х вв. (который частично отобразил и ситуацию порядка 100 — 150-летней давности) Ибн-Росте пишет: «Русь пашен не имеет»6. Другие арабо-персидские источники отмечают города, фактории, целые «острова» росов, деловые качества, этого народа, воинственность, драчливость, храбрость7.  Органическое единство индивидуализма «русов» с этно-традиционалистским укладами их корпорации иллюстрируется очень значительной властью жрецов, их институтом довольно таки частых человеческих жертвоприношений.

Хазария VIII-го столетия была достаточно «раннецивилизованным» государством. Интенсифицировались и распространялись земледелие, ремесло, торговля, строительство8. В правительственных кругах, среди аристократии, купечества, некоторой части других зажиточных слоев населения функционировала древнетюркская руническая письменность9.  Некоторые «провинциальные»народы (особенно в Крыму и на Кавказе) использовали греческий алфавит или какой-либо его вариант. Одной из таких разновидностей, по-видимому, и стала т. н. «прото-кириллица» у «русов»10.

Последние достигли определённого могущества, в Каганате. Росская диаспора сумела развернуть своеобразную этно-социальную корпорацию, торговая привилегия которой в Хазарии всё более напоминала монополию. Ей удаюсь ещё до 800 г. сформировать общевосточноевропейскую систему торговых, путей с экспортными нитями (главным образом путаными) вплоть до Багдада и Балха11. Военная же служба «русов» на восточнославянских землях, поездки «гостей»-копорантов с торговыми целями к самым отдалённым постантским племенам оставляли их в своей языковой среде. Тюркский хазаро-булгарский (пра-чувашский) язык они знали как общегосударственный и деловой, но вышеназванные «прославянские» аспекты их жизни уберегли наших «диаспорников» от лингвистической ассимиляции. Да и хронологический срок «тюркского окружения» в жизни значительной части росов был недолгим  — немногим более полустолетия (740 — 800-е гг.).

Затронем проблему росо-варяжских контактов!

Первое («до-гостомыслово») появление норманнов на севере (сначала в районе Ладоги) Восточнославянщины датируется археологами концом VIII в.12 и совпадает с общеевропейским «дебютом» движения викингов13. Формируется «циркум-ильменское» объединение местных славянских и финских племён с варяжскими дружинами14.

«Русь» в это время уже несколько десятков лет представляла из себя военно-торговую корпорацию хазарской службы и имела существенные отличия от норманнских мореплавателей в быту, идеологии, способах плавания и судостроения, верованиях и социальном устройстве. Другое дело, что для арабо-персидских наблюдателей оба эти светлопигментированных «морских» народа были как бы «на одно лицо». Русские товары (главным  образом меха) еще в 790-х гг. знают Харун-аль-Рашид и Ситт-Зубейда15. А сколько еще до этого десятилетий прошло, прежде чем росская «диаспора-корпорация» не окрепла? Сначала были освоены купеческие пути Хазарии. Затем состоялся выход «русов» на прикаспийскую торговлю с Халифатом. Еще позднее наши «корпоранты» (где-то до 785 г.) проникли в «глубины» исламской империи, выдавая себя за христиан16. Так что «русы» как торговое, социально-экономическое и этно-политическое (хотя и вассальное) явление возникли по меньшей мере на четверть века ранее «движения викингов».

С началом около 800 г. гражданской войны в Каганате17 (в связи с принятием Итилем иудаизма как государственной религии) имело, по-видимому, место взаимодействие «русов» и варягов. «Корпорация» Русь (возглавив, по-видимому, несколько восточнославянских племен) отделилась от Хазарии. Более того, князь росов провозгласил себя каганом и был (возможно) одним из активных претендентов в борьбе за центральную власть в Итиле.

Тогда, скорее всего, и произошло первое совместное взаимодействие «Циркум-Ильменщины» и Руси. Варяго-словенский (в сохранившемся более позднем, переписанном в 16 в., варианте — «Новгородский») князь (или один из подчинённых ему мужей) Бравлин18 принимает участие в «каганатской смуте» (ведь идёт именно 800 г.) на стороне русов. В процессе перипетий хазарской гражданской войны это северное воинство совершает нападение на города, южного Крыма. Данное событие и имело смутное отображение в «Житии Стефана Сурожского»19. Интересно, что в данном источнике отмечаются как «новгородцы», так и «русы». Последних (какое-то воинское подразделение «диаспоры») наш «каган-князь» временно подчинил Бравлину, которому возможно был поручен вспомогательный крымский театр военных действий хазарской гражданской войны. Увлекшись яркостью непривычно-роскошных взору раннего викинга городов Южного берега Крыма, варяго-словенский предводитель атаковал не только итильских, но и константинопольских подданых на полуострове.

Борьба за «Хазарию в целом» шла с переменным успехом20. К концу войны Русь оформила свой собственный каганат21. В его состав первоначально вошли, по-видимому, южные постантские союзы племён: уличей (ал-лудана арабского источника, «Худуд-аль-Алем») и северян, а также небольшие восточнославянские группы радимичей и полян.

Сформировавшаяся русская ранняя государственность включила в себя, помимо ряда восточнославянских племен и союзов, и те города, фактории; и «острова», над которыми «росам-диаспорникам» удалось сохранить контроль. Однако весомая часть последних вынуждена была покинуть Итиль, Семендер, Булгар, Таматарху, Фанагорию, Керчь и ряд других населенных пунктов Хазарин. Значительное количество «русов» заполнило племенные центры северян, уличей и полян, где купеческие и сторожевые пункты «корпорации» были и раньше,

Где-то в Азово-Причерноморье ещё сохранялся и после «большой каганатской смуты» под контролем Руси (недалеко от Таматархи-Тмутаракани22) какой-то «остров русов» — Вабия. Это, скорее всего, дельта Протоки-Кубани23 (археологический комплекс — Голубицкая-1). Ещё до захвата Таматархи Святославом в 960-х. гг. Вабия являлась, вероятно, оперативной базой кавказских походов «русов» IX— X столетий.

Варяжские дружины, начиная с похода Бравлина, появляются на Руси. Некоторые из них идут на службу новому государству. Формируется также «механизм вступления» тех или иных групп викингов в состав «корпорации», которая ещё продолжительное время существовала и после «обретения державности» всё более приобретая черты социально привилегированного слоя.

Ещё в рамках Хазарии русская диаспора имела некоторые черты полиэтничности. В неё могли войти24 и славяне других племён, и финно-угры, и тюрки, и аланы, и буртасы. (Однако каждый «корпорант-неофит» должен был влиться в этно-социальную структуру «Руси», принять (хотя бы частично) её «конфессиональные ценности». Власть волхвов и институт человеческих жертвоприношений по арабским сведениям были очень велики25.

Это обстоятельство, по нашему мнению, также свидетельствует против «первичного норманнства» росов. Варяги-язычники ни в своих походах, ни у себя дома почти не знали культа приношения в жертву богам людей. «Русы» же практиковали такие обрядовые действия26 очень широко и долго, вплоть до 986 г.27

В течение первой трети IX-го столетия усиливается внешнеполитическа.я военная, торговая и дипломатическая активность нового государства. Из значительного количества морских походов на византийские владения той эпохи нам известны два (на остров Эгину и на Амастриду)28, а сколько их осталось вне поля зрения очень скупых анналов и выборочных агиографии (житий святых) той эпохи. Тогда же волыняне-бужане становятся своеобразными «далекими федератами» Руси (как адриатические венеты для республиканского Рима III—I вв, до н. э.) и остаются таковыми вплоть до своей полной инкорпорации в «империю Рюриковичей» в конце Х столетия. Скорее всего, именно благодаря этим антизированным потомкам склавинского племени дулебов ещё в 1-й четверти IX в. устанавливается торговый обмен тогдашней русской столицы Артании (Артаба)29. (через посредничество также и чешско-моравских племён) с немецким Раффельштедтом30 (впоследствии и с Регенсбургом). В те годы стали известны в Южной Германии т. н. купцы-»рузарии»31. В дальнейшем эти русско-баварские экономические связи осуществлялись, по-видимому, через государство Великая Моравия. В 830-х гг. «каган» Руси отправляет дипломатическую миссию в Византию. В её составе были и варяги32.

Нам неизвестны последствия этого контакта Артаба и Константинополя, но возвращению «слов» помешала новая «хазарская смута» с активным участием в ней кочевых угроз33. Поддерживая то одну, то другую сторону возобновленного конфликта, мадьяры (будучи в конце 830-х годов лояльными итильскому правительству) поселились на обоих берегах Нижнего Днепра, нанеся поражение местным боилам-сепаратистам и перерезав коммуникации Руси. Выходы к Чёрному (Русскому) морю были блокированы.

Каганат тогда частично возобновил своё могущество.

Если в арабо-персидском анонимном документе начала 30-х гг. IX в. (Худуд-аль-Длем — «Области мира») Хазария представлена низовьями Волги, северокавказскими степями и восточным Крымом34, то у византийского инженера-строителя и дипломата Петроны Каматира (менее чем через 10 лет) Итиль вновь контролирует значительную часть Восточной Европы35. Правитель «русов» титулизируется уже снова как князь36 (наверное «великий князь»).

Артаб пошёл на значительные уступки Хазарии где-то около 840 г. Оставшись самостоятельной, Русь тогда отказалась от императорского титула кагана. Возобновив с разрешения Итиля (и вассальных ему мадьяр) крымскую и восточную «багдадскую» торговлю, русская «корпорация» (по данным Масуди) стала источником одного из главных таможенных доходов хазарского правительства тех лет37. Воссоздались какие-то, хотя и формальные, даннические отношения38.

Однако Каганат уже не был той империей 8-го столетия. Именно тогда, (1-я половина IX в.) он стал «рыбаковским»39. Значительные территории были утрачены полностью, другие функционировали на конфедеративных условиях. Рядом с каганом в Итиле появился т. н. «царь»40. Подобный; «дуумвират» отобразил специфику ‘«иудаизации» Хазарии и противоречил традиционным централистским гуннским и тюркским институтам41.

Какова же судьба «русо»-варяжского посольства 830-х годов? Еще до завершения хазаро-мадьяро-русско-«боило-апостатского» конфликта «послы» кагана «народа Рос» решили вернуться в Среднее Поднепровье из Царьграда обходным путём, по-видимому, надеясь проехать к Артабу через Регенсбург, мораву и волынян. В связи с таким маршрутом посольство попало ко двору франкского императора Людовика Благочестивого по рекомендации Константинополя42. Дальнейшая судьба данной дипломатической миссии неизвестна.

Осознав уязвимость для набегов кочевников местонахождения своей лесостепной резиденции, великий князь росов (а им согласно Масуди в конце первой половины IX в. был Дир43) меняет столицу. Его резиденция переезжает в полянский Киев, пока ещё незначительно освоенный «русами-корпорантами». Однако ещё некоторое время за Артанией сохранялась слава «первопрестольной».

В новой же столице «дорюриковой» Руси концентрируются «сливки» «корпорации». В большинстве своём это этнические росы. Диалект последних активно взаимодействует с весьма близкородственным (таким же постантским!) наречием местных, полян — также (как и русы) одного из наиболее высокоразвитых восточнославянских племён. Местные «мужи нарочитые» (благодаря столичным функциям Киева) активно включаются в состав господствующего слоя «дировой» Руси. Тогда и начинается, по-видимому, процесс складывания промежуточного (между росским и полянским диалектами) наречия («койне»), легшего впоследствии в основу языка (в т. ч. и административного) «империи Рюриковичей». Последний же, как известно, позднее (в XI — XIV вв.) ассимилировал, в конечном счёте, почти все (кроме закарпатских) «палео»-восточнославянские говоры44. Наиболее продуктивным среди потомков поляно-росского «коине» оказался (вопреки как самостийническим, так и компрадорским мифологемам) современный т. н. «велико-русский язык»45.

В середины IX в. само киевское наречие только начало формироваться. Тогда же один из «инкорпорированных» в «русы» варягов (Аскольд46) становится соправителем росского династа Дира. Последний (по косвенным данным Масуди) был сильнейшим из «царей саклабов» первой половины данного столетия, что отображает ведушую роль Руси среди славян уже в ту первоначальную стадию существования этого государства. При Аскольде отмечается дальнейшее усиление сего молодого этно-политического образования. Окончательно ликвидируется (по летописям!) даже формальный сюзеренитет Хазарии над Русью47. Усиливается давление последней на Византию. В том числе и два похода, на Царьград48. В 870-е гг. Аскольд попробовал утвердить христианство в Киеве. Это подтверждается посланиями патриарха Фотия тех лет и появлением в списке кафедр Константинопольской Православной церкви 3-й четверти IX в. Русской епархии49. Во времена Нестора-летописца (вторая половина XI-го столетия) в Киеве ещё было какое-то смутное воспоминание о христианстве Аскольда. На его могиле местные власть имущие строили церкви50.

Сообщение «Повести временных лет» (ПВЛ) о том, что Аскольд и Дир «рюриковы бояре» 860-х годов является полумифической импровизацией одного из авторов летописи. Или самого Нестора, вероятно что и Сильвестра, но скорей всего (согласно Б. А. Рыбакову) это стиль т. н. «Ладожанина»51. До него дошли какие-то смутные сведения о «варяжестве» Аскольда52, а частое сочетание его имени с соправителем Диром характеризовало всю «доолегову эпоху» в легендах Киевщины одиннадцатого столетия. Норманистская же схема авторов «Повести...» не предполагала каких-либо «дорюриковых» варягов в Киеве, а потому и возникла подобная импровизация. Бравлин и викинги «русской службы» 830-х гг в исторических преданьях Среднего Поднепровья 11 в. были уже забыты. Первого запомнило лишь византийское «Житие Стефана Сурожского», вторых же зафиксировали позднефранкские «Бертинские анналы».

Несмотря на благоприятные условия зарождения («заказное», от Владимира Мономаха и Мстислава Великого, «про-варяжество» составителей ПВЛ!) и развертывания («бироновщина» в российской исторической науке первой половины XVIII в.!) норманнской концепции зарождения Руси, другая (роксолано-аорсско-росио-росомоно-росская) теория формирования нашего главного геополитического имени сейчас выглядит намного многоплановей и гораздо убедительней53. Значение викингов в формировании социально-экономической надстройки Руси (особенно «укрупненной» — объединенной Олегом Вещим) большое, но не они стояли у ее «колыбели». За актом нашего непосредственного «огосударствления» стоит один из предпоследних аккордов славяно-арийского синтеза.

Дир арабским источникам известен еще с 840-х гг. Об Аскольде (и его сыне) сообщает (при описании событий 3-й четверти IX столетия) т. н. «Никоновская летопись». Ряд современных исследователей считают информацию данного источника XVI в. относительно «дорюриковых лет» не лишёнными исторического рационального зерна54. Убедительными и археологически подтвержденными оказались, например, противоречивые взаимоотношения (согласно Никоновской летописи) древнейшей Руси с «чёрными болгарами» тех лет55. Контакты, в частности, не отображенные в ПВЛ.

Раскопки последних десятилетий иллюстрируют взаимные влияния обитателей салтовской культуры и восточных славян56. Мирный обмен Руси и ядра «чёрных болгар» (алано-булгар Левобережной Украины и Дона) чередуются с военными столкновениями, что показывают также «Худуд-аль-Алем»57, Гардизи, Масуди.

Аскольд был выходцем ещё из первого (до-рюрикова и до-гостомыслова) варяго-ладожско-ильменского политического конгломерата58. Последний ещё в середине IX века прекратил своё существование в результате восстания славянских и финских племён региона. Это событие под 859 г. отобразила и ПВЛ59. Циркум-ильменская «общность» вошла в полосу «полураспада»60 («время Гостомыслово»). Ладожанские и новгородские «мужи нарочитные», которые уже привыкли к «столичным льготам», утратили значительную часть своих доходов в результате ослабления единства в данной славяно-финской политической федерации. Поэтому в 860-е гг. произошло т. н. «призвание варягов». Северовосточнославянско-финское объединение возродилось во главе с Рюриком61.

Дальнейшее же развитие «Циркум-Ильменщины»’ и «дорюриковой» Руси, их объединение и дальнейшее совместное развитие отражено в летописях. И северный племенной союз, и южное государство до 882 г. то включали в свой состав те или иные восточнославянские (и не только!) «союзы племён», то их теряли. Русь уже в 1-й половине IX в. приняло отчётливо раннегосударственный облик. И нам от этого этно-политического образования и вести отсчёт нашего, уже полновесного геополитического существования!

Его 1200-летний юбилей не обязательно отмечать (в связи с нынешними бедами Отечества) с надлежащими такому событию размахом и пышностью, но последовательный ряд мероприятий патриотические организации и партии, Госдума и Верховная Рада обязаны провести!

1. Абакумов А. В. Как сбалансировать Госбюджет России // Молодая гвардия. — М., 1998, №10, с. 56—59.

2. Мавродин В. В. Древняя Русь. — Л., 1946, с. 154, Рыбаков Б. А Киевская Русь и русские княжества ХII — ХIII вв. — М., 1982, с. 286, Толочко К. П. Древняя Русь. — К., 1987, с. 13,18—19, Седов Б. В. Русский каганат IX века// Отечественная история. — М., 1998, №4, с. 3—14.

3. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII — ХШ вв..., с. 225 —227.

4. Железняк I. М., Корепанова А II., Масенко Л. Т., Стрижак О. С. Етимологiчний словник лiтописних географiчних названий Пiвденноi Руci. — К. 1985, с. 123-124, Прiцак О.Й. Походження Русi — К., 1997, с.94— 97.

5. Плетнева С. А. Хазары.—-М., 1986, с. 24—53, 41— 62..

6. Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2. — М., 1967, с. 31 — 82.

7. Там же, с.78—100.

8. Плетнева С. А Салтово-маяцкая культура// Степи Евразии в эпоху средневековья. —М., 1981, с. 65 —75.

9. Плетнева С. А. Хазары...., с. 4$.

10. Абакумов О. Б. Генезис давньоруськой писемностi (Походження кирилицi з точки зору дiахронiчной схематизацii) // Наука i купьтура — Украiна.—К., 1989, с. 293—295.

11. Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2..., с. 85.

12. Рябинин Е. А. Скандинавский производственный комплекс VIII века из Старой Ладоги // Скандинавский сборник, вып. ХХV. — Таллин, 1980, с. 161—171.

13. Гуревич А. Я. Норманны // Советская историческая энциклопедия. Т. 10. — М., 1967, с. 344 — 345.

14. Повесть временных лет [ПВЛ]. —Петрозаводск, 1991, с. 23, 176.

15. Соловьев С. М. История России с древнейших времён. Кн. 1. —М., 1959, с. 253.

16. Рыбаков Е. А. Киевская Русь и русские княжества ХII—XIII вв..., с. 283.

17. Плетнёва С. А. Хазары..., с. 62 —65.

18. Вернадский Г. Е. Древняя Русь. — Тверь, 1996, с. 238, 289.

19. Васильевский В. Г. Житие святого Стефана Сурожского // Труды Киевской академии. — К., 1915, т. 3, с. 87— 88.

20. Плетнёва С. А. Хазары..., с. 65—67.

21. Седов В. В. Русский каганат IX века// Отечественная история..., с. 3—8 , Павленко Ю. В. Передiсторiя давнiх русiв у свiтовому контекстi. — К., 1994, с. 309—311.

22. Соловьев С. М. ИсторияРоссии с древнейших времён. Кн. 1..., с. 128, 301—302.

23. Вернадский Г. В. Древняя Русь. — Тверь. 1996. с. 283, 234.

24. Мавродин В. В. Происхождение русского народа. — Л., 1978, с, 103 — 104, Мавродин В. В. Древняя Русь..., с. 182; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 1..., с. 546.

25. Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2..., с. 96 — 97.

26. Тиандер К. Датско-русские исследования. Вып. 3. — Пг., 1915, с. 47—51.

27.  ПБЛ..., с. 63,64.

28. Мавродин В. В. Древняя Русь..., с 159—160.

29. Заходер В. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2..., с. 102. Толочко П.П. Древний Киев. — К., 1983, с. 162. Толочко П. П. Артанiя // Радянська енцiклопедiя icторii Украiни. Т. 1. —К., 1969, с. 75.

30. Мавродин В. В. Древняя Русь...,          с. 119.

31. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII—ХIII вв..., с. 337.

32. Толочко П.П. Древняя Русь..., с. 34.

33. Плетнева С. А Хазары..., с. 65 — 67.

34. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII—XIII вв..., с. 225 — 227.

35. Плетнёва С. А. Хазары..., с. 52 — 53.

36. Заходер Е. Н. Каспийский свод сведеннй о Восточной Европе. Т. 2..., с. 95, 96.

37. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII-XIII вв., с. 226.

38. ПВЛ..., с. 23.

39. Рыбаков Б. А. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси // СА —М., 1953, ХIII, с. 137 — 140.

40. Плетнева. С. А. Хазары..., с. 59—60.

41. Гумилев Л. К. Древние тюрки. —М., 1993, с. 62 — 63.

42. Шаскольский И. П. Известия Бертинских анналов в свете данных современной науки// Летописи — Хроника. — М., 1981, с. 43 — 54.

43. Толочко П. П. Древняя Русь..., с. 22.

44. Абакумов А. В. Языковой аспект предвыборной президентской кампании на Украине // Экономическая газета. — М., 1999, №44, с. 7.

45. Абакумов А. В. Мы все между «мовой» и »речью» // Советская Россия. — М., 1999,№2.5, с. 3.

46. Скрипник Л. Г., Дзяткiвська Н. П. Власнi iмена людей. — К., 1986, с. 36.

47. ПВЛ..., с. 25.

48. Брайчевський М. Ю. Утвердження християнства на Русi. —К.. 1988. с. 38—41.

49. Толочко П. П. Древняя Русь...., с. 63.

50. ПВЛ..., с. 27.

51. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХП—ХШ вв., с. 307 — 308.

52. Брайчевський М.Ю. Коли i як виник Киiв. — К.,1963, с. 136—138.

53. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. —М., 1951, Мавродин В. В. Древняя Русь...., с. 302 — 304, Рыбаков Б. А. Древние русы. // Советская археология. — М., 1953, Вып. 17, Павленко Ю. В. Передiсторiя давнiх русiв у свiтовом контексте..., с. 301 — 303, Абакумов О. Б. Вiдгалуження антського дiалекту пiзньоi спiльнопраслов’янськоi мовноi едностi за сiнтезованими лiнгво-археолoгiчними  свiдченнями // Ономастика Украiни 1 тис. н.е. —К., 1992, с. 21, 26.

54. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII—XIII вв..., с. 304 — 307.

55. Тaм же, с. 306, 308.

56. Баран В. Д. Заключение// Этнокультурная карта территория УССР в 1тыс. н. э.—К., 1985, с. 162—163.

57. Заходер Е. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2...., с. 30, 102.

58. Соловьёв С. М. История России с древнейшихвремён. Кн. 1...., с. 127, 302.

59. Повестъ временных лет//БВЛ Сер. 1. Т. 15.—М., 1969, с. 32 — 34, 33 — 35.

60. Там же, с. 34—35.

61. ПВЛ..., с. 23—25.