Britta Verhagen. Kam Odin-Wodan aus dem Osten?  Zur Religion der germanischen Fruehzeit. Grabert-Verlag, Tubingen, 1994, 176 S.

«ВЕЛИК ИХ ОДИН-БОГ»

— поется в известной арии варяжского гостя из оперы «Садко».«Их» – имеется в виду варягов, то есть северных германцев. Однако давно уже существовала версия, что Один в Скандинавии – отнюдь не исконный бог, а, так сказать, пришлый. Восходит она к исландскому летописцу Снорри Стурлусону (1178-1241), в трактовке которого древнегерманские боги, ваны и азы, это две группы племен, первая из которых некогда жила в устье Танаиса (Дона), а вторая – за Доном, ближе к Кавказскому хребту. Там же располагалась и крепость азов – Асгард, а вождем их и был Один, организовавший впоследствии переселение азов в Швецию.

Историки квалифицируют подобные версии как эвгемеризм, то есть теорию, согласно которой боги это реально существовавшие и обожествленные потомками исторические деятели. Отношение к рассказу Снорри было, соответственно, весьма критическим, однако немецкая исследовательница Бритта Ферхаген, автор книги «Пришел ли Один-Водан с Востока? О религии древних германцев» (Издательство Граберт, Тюбинген, 1994), призывает отнестись к нему более серьезно, хотя и оговаривает, что сделанные ею выводы – чисто гипотетические.

Согласно Снорри, ваны и азы сначала воевали друг с другом, а потом заключили союз. Историки видели в этом мифологическом сюжете отражение подлинных событий, а именно вторжения в Северную Европу в III тысячелетии до н.э. т.н. племен шнуровой керамики и боевых топоров. Но с точки зрения Б. Ферхаген, влияние этих племен преувеличивается и в них ошибочно видят предков всех индоевропейцев (в немецкой терминологии – «индогерманцев», с. 45). Кроме того, с событиями той эпохи никак не увязывается приход в Северную Европу Одина, поскольку культ этого бога появляется там лишь в    I тысячелетии до н.э., а в бронзовом веке Северная Европа еще не знала Одина, мрачного бога бурь и битв – тогда в ней парил светлый бог неба, солнечный герой (с. 39, 41).

Б. Ферхаген права в том отношении, что племена шнуровой керамики и боевых топоров это отнюдь не все индоевропейцы. Наш археолог А.Я. Брюсов называл конец III тысячелетия до н.э. временем первого великого переселения народов («Советская археология», 1962, № 3). Этот процесс охватил огромную полосу европейской территории России от Днепра до Вятки, Польшу, Северную и Центральную Германию, Данию и Швецию. По мнению Б. Ферхаген эпицентр находился в Тюрингии (с. 46), по мнению А. Я. Брюсова – в причерноморских степях. Он также считает, в соответствии с теорией болгарского лингвиста В. Георгиева, что исходным ядром этих племен были еще не разделившиеся германцы, балты и славяне.

Что же касается бронзового века Северной Европы, то в свое время сенсационной, а теперь уже классической работой по этому периоду стала книга австрийского пастора и археолога Юргена Шпанута «Тайна Атлантиды: затонувшая империя Северного моря», впервые увидевшая свет в 1955 году. В ней доказывалось, что жертвой какого-то космического катаклизма, возможно, столкновения Земли с астероидом, стала высокоразвитая культура, священным центром которой был о-в Гельголанд в Северном море. После катастрофы в XIII в. до н.э. началась миграция населения из этих мест в разных направлениях. С этим было связано, в частности, появление т.н. «народов моря» в Восточном Средиземноморье.

Многие видят в этой погибшей цивилизации легендарную Гиперборею, которая и по мнению Б. Ферхаген не могла находиться нигде, кроме как в Шлезвиг-Голштинии (с. 63). И встает вопрос: кто же были ее создатели? Ответ на этот вопрос как раз и заключен в мифе о ванах и азах.

Б. Ферхаген рисует следующую картину: коренными обитателями побережья Северного моря были создатели мегалитической культуры, оседлые земледельцы. Их богами и были ваны – боги плодородия (с. 38, 139), а их борьба с азами – это борьба с пришлыми племенами шнуровой керамики и боевых топоров, с которыми потом наладился симбиоз, так что культура бронзового века Северной Европы плавно развилась из местной мегалитической культуры (с. 47).

Но чьими же конкретно богами были ваны? Конечно, не германцев, которые, вопреки расхожему мнению, вовсе не были коренными обитателями Северной Европы, это они пришли туда с «боевыми топорами», тогда как с V тысячелетия до н.э. Данию и Южную Швецию населяли кельты бриттской ветви, как доказал Чарльз Сихольм в книге «Кельты и викинги» (Нью-Йорк, 1974). Именно там их прародина, а вовсе не между Чехией и Эльзасом, как полагает Б. Ферхаген (с. 50) – туда они были позже оттеснены германцами.

Б. Ферхаген связывает причерноморских киммерийцев с кимврами и выводит их из Ютландии в том же XIII веке до н.э. (с. 149), но забывает упомянуть, что кимвры это не германский, а кельтский этноним – так и поныне называют сами себя валлийцы.

Бог света цивилизации Северного моря носил имя Посиде (с. 63, 139). Сразу же напрашивается ассоциация с греческим Посейдоном, но Посейдон, согласно Ю. Эволе, это бог пеласгов (Бунт против современного мира, с. 299), и изображали этого «неарийского» бога с черными волосами. Кстати, датчане, вторгавшиеся в Англию в X веке н.э. вопреки нашим привычным представлениям о северных викингах по образу и подобию киноартиста Олега Видова были, судя по описаниям, в основном, темноволосыми.

Итак, ваны – это боги кельтов, азы – боги германцев. Но как тогда быть с Одином? Ведь Б. Ферхаген совершенно права: он появился гораздо позже племен шнуровой керамики. Дело в том, что Один и среди азов чужой, как Дионис среди олимпийцев. Приводя это сравнение,  Герман Шнайдер, автор книги «Боги германцев» (Тюбинген, 1938), тоже задается вопросом: откуда этот «бог со стороны»? От кельтов? С Востока?

Ответ на этот вопрос, предложенный Б. Ферхаген, выглядит вполне правдоподобным. Она обратила внимание на резкие изменения, происшедшие с кельтами в середине I  тысячелетия до н.э. при переходе от Галльштаттской к Латенской культуре. Кельты стали предпринимать дальние завоевательные походы; они сражались в состоянии экстаза, наводя ужас на противников, как позже – германские берсерки, они стали практиковать человеческие жертвоприношения и превратились в охотников за головами. Все эти метаморфозы Б. Ферхаген связывает с набегами скифов, которые доходили до Чехии, Силезии и Бранденбурга (с. 56), причем, по ее мнению, пребывание скифов в Центральной Европе отнюдь не было эпизодическим (с. 65). Скифы и принесли с собой культ Одина, этого «демона экстаза» (с. 70).

Как известно, «скифы» это название собирательное, под ним скрываются и иранские, и славянские, и целый ряд других племен. Похоже, Б. Ферхаген в них не очень ориентируется, поэтому хватается то за савроматов, то за меотов, хотя могла бы найти для своих построений гораздо более прочную опору.

Б. Ферхаген обращает внимание на удивительное сходство индоарийских мифов и исландской Эдды, в частности, мифа о жертвоприношении космического великана (у ариев – Пуруша, у германцев – Имир, с. 96-101). Германского Тора давно уже сравнивали с Индрой. Мало того: в «Ведах» упоминается бог экстаза с именем, очень похожим на Вотана-Вата (с. 109).

Б. Ферхаген смущает, что у самих скифов не было богов, аналогичных Вотану (с. 137). Но скифы, повторяем, термин собирательный. У одних скифов не было, а у других – был. У каких же именно?

О.Н. Трубачев в статье «О синдах и их языке» («Вопросы языкознания», 1976, № 4) обосновал версию о родстве языка синдов, живших во времена Геродота на Таманском полуострове, и языка ушедших в Индию ариев. Таким образом, часть ариев осталась на своей причерноморской прародине, причем именно там, откуда выводил Одина Снорри. Смешавшиеся со «скифами» арии как раз и могли занести культ Одина в Центральную Европу.

Так что мы имеем полное право изменить слова арии варяжского гостя на «Велик наш Один-бог».