II. «РЕФОРМА» народного образования и науки

Самой злободневной практической задачей в сфере культуры после Ок­тябрьской революции являлась ликвидация массовой неграмотности населения страны. Общегосударственный характер эта работа получила после принятия Совнаркомом 26 декабря 1919 г. декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». В целях объединения усилий всех организаций в этом деле в июле 1920 г. при Наркомпросе была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК ликбеза). Только за первый год работы эта комис­сия обеспечила издание 39 видов букварей тиражом более 6,5 млн. экз., в том числе 2 млн. экз. на национальных языках. К концу 1920 г. в стране было создано свыше 40 тыс. школ и пунктов ликбеза для взрослых, в которых обучалось 1,2 млн. человек.

Однако планы ликвидации неграмотности не выполнялись в установлен­ные сроки. Так, в 1920 г. намечалось обучить 6,5 млн. неграмотных, а фактиче­ски обучали около 3 млн. человек. Большие трудности в этой деятельности воз­никли в первые годы нэпа, когда финансирование всей сферы просвещения бы­ло передано на места. Бюджет же местных Советов не позволял выделить в не­обходимых размерах средства на эти цели. Поэтому с 1921 г. наблюдался рез­кий спад темпов ликвидации неграмотности. В 1921 г. число пунктов ликбеза сохранилось с 88 до 15 тыс., т.е. на 82%.

Активизация усилий общественности в борьбе с неграмотностью способ­ствовало создание осенью 1923 г. добровольного общества «Долой неграмот­ность» (ОДН), которое возглавил председатель ВЦИК М.И.Калинин. Уже в январе 1924 г. на местах было создано более 2 тыс. ячеек этого общества, в которые входило свыше 100 тыс. человек. А к концу 1925 г. в ОДН состояло 1,6 млн. членов.

Следует отметить, что для деятельности партийных и советских органов было характерно стремление, как можно быстрее, покончить с неграмотностью. Отсюда и появились командно-административные методы в руководстве этим процессом, элементы формализма, а затем и преувеличение достигнутых ре­зультатов при отчетности за эту работу.

Нередко организаторская работа подменялась административным нажи­мом. Например, в феврале 1920 г. Третья Всероссийская конференция заведую­щих губернскими школьными отделами санкционировала применение карательных мер против лиц, не желающих учиться. В мае 1920 г. народный суд в Петрограде рассматривал дело по обвинению 50 человек в уклонении от обуче­ния грамоте. Суд приговорил обвиняемых к пяти месяцам принудительных работ.

В самом Декрете Совнаркома предусматривалось привлечение к уголовной ответственности лиц как уклонявшихся от обучения грамоте, так и препятствующих неграмотным посещать школы. Таким образом, подобные действия местных органов имели юридическую основу.

Однако все это не приносило желаемых результатов. По переписи населе­ния 1926 г. грамотность в стране к тому периоду достигла только 56%.

С первых дней Советской власти осуществлялась школьная реформа. Ха­рактерной чертой ленинского подхода к этим проблемам являлось стремление сделать школу «орудием диктатуры пролетариата», а учителей тесно «связать» с «агитационно-пропагандистским аппаратом» партии. Без указаний партийных комитетов по самым мельчайшим школьным делам учителя не имели права стро­ить свою педагогическую деятельность. Усилия учителей были сосредоточены не на главном их поприще, а на функциях пропагандистов, агитаторов, лекто­ров.

В осуществлении школьной реформы в начале 20-х годов возникли огромные трудности при переводе финансирования народного образования на скуд­ный местный бюджет. Число начальных школ в 1921 г. сократилось на 16 тыс., а количество учащихся — на 1,5 млн человек. Доля народного просвещения в государственном бюджете в 1922 г. уменьшилась с 26% в 1920 г. до 10%. В связи с этим сеть школ не отвечала потребностям и решению задач начального всеобу­ча. По данным Наркомпроса, 1924 г. в школах обучалось только 45% всех детей школьного возраста.

Одной из важных задач советского государства была реформа системы высшего образования и науки. В подписанном В.И.Лениным 1 августа 1918 г. декрете Совнаркома «О правилах приема в вузы» предусматривалось преимущественное право поступления в высшие учебные заведения лиц из сре­ды пролетариата и беднейшего крестьянства. Для подготовки рабоче-крестьянской молодежи к поступлению в вузы создались рабочие факультеты. В середине 20-х годов выпускники рабфаков составляли половину студентов вузов.

Надо отметить, что и высшая школа в своем развитии испытала огромные трудности, связанные с хозяйственным и финансовым кризисом в стране. В августе 1924 г. Совнарком принял решение о значительном сокращении числа вузов. Прием в них в 1924 г. был уменьшен по сравнению с 1923 г. почти в три раза: с 37 до 13 тыс. человек.

Необходимо отметить, что главной задачей в сфере высшего образования ЦК РКП(б) считал «идейное завоевание высшей школы», повышение роли ком­мунистов во всей деятельности вузов. Этим целям было подчинено создание при ЦК партии Всероссийского объединения комстуденчества в 1922 г.

В соответствии с постановление Х Всероссийского съезда Советов с мая 1923 г. в вузах вводилась плата за обучение. И только членам партии и комсо­мольцам представлялось право бесплатного обучения в них. Надо сказать, что в отношении осуществления классового, партийного принципа приема и обу­чения в вузах не было единства среди руководителей Наркомпроса. Так, Н. К. Крупская считала, что «пролетарское происхождение есть лишь известная предпосылка, благоприятный шанс, что из человека выйдет сознательный про­летарий», но эта предпосылка, по ее мнению, не должна быть определяющей при приеме в вузы и обучении в них. Главным фактором при этом должен быть уровень знаний. Но этот верный принцип тогда отвергался руководителями пар­тии.

В первые послереволюционные годы в России внедрялась и новая система организации науки. В ее основу были положены следующие принципы: сближе­ние науки с производством, сбалансированное развитие теоретических и прак­тических исследований, организация коллективных научных трудов. Только за 1918-1921 гг. число научных учреждений пополнилось 50 новыми научно-исследовательскими институтами.

В 1925 г. Совнарком принял постановление «О признании Российской академии наук высшим учебным учреждением СССР». Она получила наименова­ние «Академии наук СССР».

Положение ученых и науки стало ухудшаться с 1927 г. Это было связано с тремя событиями: расстрелом без суда двадцати ученых в июле 1927 г., якобы за их «контрреволюционные взгляды», созданием общества работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (ОРНИТСО) и административно-командными выборами в Академию наук СССР. Безрассудный расстрел «двадцати» поколебал зародившуюся было веру ученых в то, что гражданский мир и законность укоренились в жизни советско­го общества. Создание ОРНИТСО требовало от каждого ученого заявить о своей политической лояльности.

Тягчайшее впечатление на всех ученых произвела история с выборами в Академию наук СССР в 1929 г. Отделения представили общему собранию АН СССР для избрания 42 кандидата, но из них трое коммунистов — философ А. М. Деборин, историк Н. М. Лукин и философ В.М. Фриче — не получили необходимые по уставу 2/3 голосов. Одновременно в Академию были избраны пятеро других коммунистов (до того коммунистов в составе академии не было).

Самым разумным было бы принять случившееся как нормальное проявле­ние демократии. Но утвердившейся уже к этому времени административно-командной системе потребовалось сделать этот случай поводом для борьбы со «своеволием» академии. В печати против решения общего собрания была под­нята грубая, оскорбительная кампания. После этого намеченные кандидаты бы­ли включены в состав Академии. Кроме того Академия наук была слита с Комакадемией, подчинена Совнаркому и превратилась в рядовое бюрократическое учреждение, министерство от науки.