Буковина, Молдавия, Подолия, Волынь и отчасти Украина стано­вятся постоянным театром польско-турецких войн. Не будем разби­раться в этом лабиринте войн и мирных договоров: это слишком бы удлинило наш рассказ. При удаче польские войска приближались к Черному морю (например, в 1497 г. поляки совершают поход к Аккерману), а турецкие войска доходили до Сандомира, Кракова (1498 г.) и Львова (1672 г.). Но владеет прибрежной степью неизменно Турция. Она же с конца XV в. овладевает Молдавией и нынешней Бессарабией*, так что и вся западная часть степи — прочно в азиатских руках.

Под прикрытием литовской и польской государственности гра­ницы Украины продвинулись южнее реки Роси верст на сто пять­десят по Бугу и на пятьдесят по Днепру**.

Правобережная Украина, как мы видели, принимала участие в восстаниях левобережных казаков, но тщетно; Москва же оказалась не в силах освободить всю Малороссию. На правом берегу только Киев с окрестностями отошел к Москве (1667 г.), вся прочая правая Украина осталась в руках поляков; судьба ее переменчива в зависимости от хода войн между Турцией, Польшей и Москвой. В 1665 г. гетман правобережных казаков Дорошенко отдается под власть Турции; в 1667-м он вновь подчиняется Польше; в 1672-м, по мирному договору, Польша вынуждена отдать Правобережную Украину и Подолию под верховенство Турции, причем Дорошенко признан ленником султана; в 1675-м Иоанн Собесский вновь овла­девает Подолией и Украиной; по миру 1676 г. одна треть последней остается за казаками под главенством Турции, остальная часть ее опять подчинена Польше. Москва не забывает Украины: по мирно­му договору 1681 г. между Турцией и Москвой, Правобережная Украина признана ничьей, то есть как бы самостоятельной; но че­рез два года Польша вновь подчиняет ее еще на сто с лишним лет. Только второй раздел Польши (1793 г.) освободил эту часть рус­ской земли от иноземного владычества.

Запорожцы

Мы проследили положение северной границы степи к середине XVII в., то есть ко времени присоединения Малороссии к Мос­ковскому государству. Граница начиналась у Днестра, верстах в двух­стах от берега моря, пересекала Буг на таком же расстоянии от устья его и упиралась в Днепр выше устья Ворсклы; на левом берегу Днепра она выгибалась дугой на север, вновь спускалась южнее Харькова и шла далее к нижнему Дону. Этнографически это была граница русского народа, политически западная половина составля­ла границу Польского королевства, восточная — границу царства Московского.

Параллельно этой линии, верстах в ста-двухстах южнее ее, от Буга до Дона тянулась граница азиатских государств: от нижнего Буга до нижнего Днепра шла граница Оттоманской империи, от нижнего Днепра до нижнего Дона — граница Крымского ханства***.

Между этими двумя параллельными границами оставалось об­ширное степное пространство, почти не заселенное, как бы res nullhis****. Здесь кочевали ничтожные остатки прежних, когда-то страшных нам туранских народов; они все как бы не решались примкнуть к тому или иному из соседних государств и предпочитали гулять на свободе в полупустынной степи. С запада эта часть была ограничена по Бугу Оттоманской империей, с востока — землями донцов.

Тот участок нижнего Днепра, где он у Екатеринослава повора­чивает резко на юг и течет в этом направлении на протяжении около ста верст, приходится как раз в центре указанного бесхозно­го пространства. На этом стоверстном участке находятся пороги, а ниже их, в том месте, где река вновь принимает иное, юго-запад­ное направление, лежат среди камышовых зарослей острова, в те времена они были покрыты лесом. Это было прекрасное место для наблюдения за степью, для предупреждения о нападении татар, и на островах этих с конца XV в. малороссийские казаки держали сторожевой пост. Здесь — охота, рыбный промысел; здесь — свобод­но: ни властей предержащих, ни помещиков, ни законов, ни судов. Сюда бегут все не ужившиеся в тяжелых правовых и экономичес­ких условиях тогдашней государственной жизни, бегут неудачники и лихие искатели приключений. В последней четверти XVI столетия на главном острове имеется уже постоянный пост, а летом собира­ются более значительные казачьи силы для совершения набегов в степь, на крымские и турецкие владения. После перехода Украины под власть Польши число бегущих в Запорожье быстро возрастает. Тут слагается самостоятельное казачество, вовсе не признающее польской власти. Оно выливается в форму своеобразной республи­канской общины и выражает собой как бы протест против новых порядков — против крепостного права и мер, ограничивавших сво­бодный рост казачества, — и в то же время является средством борьбы против турко-татар. Не станем излагать строй этой странной республики, полноправным «гражданином» которой мог стать холостяк любой национальности*****, лишь бы умел прочесть православ­ный Символ веры. Нас интересует роль запорожцев в деле овладе­ния «степью».

Одинаково лихие на коне и в ладье, казаки с конца XVI столе­тия совершают набеги на турецкое черноморское побережье; овла­девают Очаковом (1585 год), нападают на Варну (1605 год), где разбивают турецкий флот; в 1613-м берут Синоп, в 1616-м — Трапезунд, где опять разбивают турецкую флотилию; в 1607-м налета­ют на Очаков и Перекоп; в 1612-м — на Кафу (Феодосию). Но это только набеги: набегут, награбят, освободят пленников, подожгут и исчезнут. Установить какое-нибудь длительное господство над тем местом, где они развернули свою удаль, они не в силах, и понятно: это лишь горсть храбрецов. В 1594 г. их всего 1300 человек и во всю позднейшую историю запорожского казачества численность его не превосходит 13 000. Не будем также преувеличивать их идейного значения в смысле борьбы с азиатской силой. С крымскими татара­ми они то враги, то союзники против поляков.

Все с той же целью избежать осложнений с Крымом и Турцией польское правительство принимает ряд мер (первая четверть XVII в.), чтобы препятствовать уходу людей в Запорожье: оно строит крепость Кодак на Днепре выше порогов, чтобы отрезать запорож­цев от остальных казаков (1635 г.), и мешает казакам выходить в Черное море; но Кодак в том же году взят и разорен. Польша не в силах совладать с запорожцами: слишком уж далеко до них. За порогами происходит то же явление, какое мы отметили в развитии украинского казачества: с усилением польского господства ослабе­вает борьба со «степью» и все силы казачества обращаются против поляков. Запорожцы участвуют во всех восстаниях против Польши; на их островах создается идейный центр этой борьбы. В период меж­ду 1625­–1650 гг. здесь обдумываются и организуются восста­ния малороссийского казачества. В 1654 г. запорожцы признали, наравне со всей Малороссией, власть московского царя. При этом та часть степи, где запорожцы в силу своих набегов являлись как бы фактическими хозяевами, перешла под московское господство; расши­ренная победами империи до морских берегов, она составила в XVIII столетии так называемую Новороссию.

Новороссия

После перехода под власть Москвы центральная часть степи ос­тавалась почти незаселенной еще около ста лет. Граничащие государ­ства не решались заселять свои окраины из опасения, что соседи заселят свои; так, русско-турецкий договор 1681 г. постановил, что местность между Бугом и Днепром должна в течение двадцати лет оставаться впусте. В середине XVII в. образуются первые по­селки из малороссийских казаков и беглецов из остальных частей России; поднимается впервые тучная целина степи. Петербургское правительство охотно допускает сюда всех желающих: приходят серб­ские поселенцы из Австрии, болгары, волохи и др. Закладывается начало административного устройства края******. При Екатерине Вели­кой отводятся земли немецким колонистам; появляются греки; пе­реселяется из Великороссии значительное число раскольников.

* Город Хотин, лежащий на самом севере Бессарабии, в XVI и XVII вв. был турецкой крепостью с постоянным турецким гарнизоном.

** Эта добавочная территория составила Брацлавское воеводство; неофици­альное наименование «Украина» распространилось также и на него.

*** На участке между Днестром и Бугом польская и турецкая границы совпа­дали. Конечно, мы указываем здесь границы схематично, лишь бы дать идею их.

**** Ничья вещь (лат.).

***** Большинство запорожцев были малороссы.

****** Западная часть, от Буга до Днепра, получает (ок. 1755 г.) название Новой Сербии; восточная, от Днепра до Земли Войска Донского, — Славяно-Сербии. С 1764 г. край называется Новороссийской губернией; по мере расшире­ния его пределов в нем образовывались новые губернии.