В жизни нашего издания произошло важное событие. 23 октября 1997 года состоялась презентация «Наследия предков» в Комитете по вопросам геополитики Государственной Думы России. Инициаторами встречи стали руководители постоянного семинара «Нация и политика» Андрей Вячеславович Архипов и Сергей Алексеевич Жариков. За две недели до этого там же, в конференц-зале № 1047, была презентация их собственного детища — журнала «Атака». Тогда мы были у них в гостях. И вот пришла наша очередь открыто заявить о себе в коридорах государственной власти.
Список приглашенных пришлось ограничить из-за строгого режима входа в Госдуму и фиксированного количества сидячих мест в помещении, но и в сокращенном варианте число участников встречи перевалило за девять десятков, что создало некоторые технические неудобства. Помимо хозяев и членов редколлегии «НП» в конференц-зале собрались наши постоянные авторы, читатели, друзья, коллеги, редакторы дружественных изданий и политики правой ориентации. Они заметно потеснили старых завсегдатаев семинара и омолодили аудиторию в среднем лет на 15-20.
Презентацию открыл постоянный ведущий семинара «Нация и государство», сотрудник Комитета по вопросам геополитики Госдумы, член ЛДПР Андрей Вячеславович Архипов. Он коротко сказал об основной задаче семинара, предложил присутствующим каталог с видеозаписями предыдущих встреч, представил наше издание как «журнал, продолжающий классическую традицию русских Правых», и назвал его «одним из лидеров современного Русского Прорыва». Затем Архипов передал функции ведущего Павлу Владимировичу Тулаеву, который поприветствовал аудиторию, представил членов редакции и кратко изложил регламент работы.
С первым докладом выступил Владимир Юрьевич Попов, учредитель и ответственный редактор «Наследия предков», глава издательства «Руспечать», выпускающего газеты «Эра России», «Казачий спас» и «Сновидение», которого недавно открытым голосованием избрали председателем Всеславянского союза журналистов. Попов всегда говорит сдержанно, даже несколько сухо по форме, чем создает впечатление флегматичного оратора и политика. В действительности за внешним холодом скрываются глубокий ум, трезвый, расчет и наступательная энергия неукротимого патриота России, подлинного «героя нашего времени». Владимир Попов в нескольких словах рассказал об истории журнала, изложил его программные принципы, познакомил с основными рубриками «НП». Он также обратил внимание слушателей на свои обзоры о правых и умеренно-радикальных партиях, на дискуссию вокруг новой хронологии Носовского-Фоменко и статью «Четвертая мировая война», помещенную в специальном приложении к журналу — сборнике «Русская перспектива-1996».

Одними из наиболее загадочных древ­них волшебных искусств были и остаются искусства боевые. Под чтим термином мы разумеем здесь искусство сражаться и по­беждать в бою, но не ограничиваем его искусством чисто физическим, полагая, что некогда оно было чем-то гораздо большим... По мнению Найджела Пенника, вплоть до позднего Средневековья практически все профессиональные воины использовали магию в той или иной форме — хотя бы некоторые остатки древних боевых ис­кусств, в которых культура физическая и магическая были слиты воедино.

Оставляя в стороне чисто физичес­кую сторону боевых искусств, мы можем представить читателю следующее, весьма поверхностное, деление методов боевой магии, выработанное на основе анализа древних текстов и изучения доживших до нашего времени реликтов.

Во-первых, древние боевые искусства естественным образом использовали как прямую магию движений, так и искусство магического танца.

Во-вторых, как свидетельствуют пре­дания и саги, боевая магия древности ши­роко использовала достижения магов в иных областях: чары (связывающие чары и мороки), руническое искусство, магию предметов Силы, оборотничество и т.д. Вот пример такого рода «заимствования», описанный в Исландии фольклористами XIX века. Для победы в состязаниях по борьбе применялась особая магия, именуе­мая Glimagaldur. Один из приемов этой магии заключался в рисовании магическо­го символа, называемого Gapaldur, под правой пяткой борца, и символа, называе­мого Ginfaxi, — под большим пальцем левой ноги.1

Наконец, третьим компонентом бое­вой магии являлись, вероятно, некоторые специфические магические технологии, мало или вовсе не практикуемые в дру­гих волшебных искусствах. Так, напри­мер, сохранились некоторые реликты древних чисто боевых технологий, свя­занных с использованием «второго зре­ния» (методы нанесения ударов «свече­нием» и проч.) или упоминания о воз­можности использования в бою тела Hamingja (сканд.; персонифицированный аспект «жизненной силы», Мощи). Кель­тские саги второй половины I тыс. от Р.Х., как уже упоминалось, содержат целые списки магических боевых при­емов, о большинстве которых нам неиз­вестно практически ничего, кроме назва­ния. Нужно, однако, отметить, что о при­менении специфической боевой магии в воинах древности нам известно не толь­ко по сагам.

Так, например, материальные свидете­ли древних войн с применением магичес­ких технологий до сих пор сохраняются в северо-западной Европе — речь идет о «стеклянных замках», известных в Шот­ландии и Ирландии. Эти «стеклянные зам­ки», до сих пор почитаемые местами, где сохраняется древняя магия, представляют собой крепости, стены которых подверг­лись некогда воздействию жара такой силы, что камни, из которых они были построе­ны, расплавились...2 Предоставим слово Тому Грейвсу, одному из британских ис­следователей: «во всех археологических справочниках, которые касаются этого воп­роса, выдается за установленный факт предположение, что они стали такими в результате сгорания внутри и снаружи их деревянных сооружений во время междо­усобных войн. Но это-то как раз вовсе не факт, в лучшем случае гипотеза, заблуж­дение, которое тут же опровергается при внимательном изучении этих крепостей. Во многих случаях сооружения гораздо бо­лее оплавлены сверху... А это говорит о том, что жар шел сверху вниз, а не вверх от подножия, как должно было бы слу­читься, если бы мы имели дело с обыкно­венным пожаром. В одном же случае в Шотландии подобное ортодоксальное объяснение выглядит вообще крайне глу­по, поскольку склон холма на протяже­нии полумили также превратился в стекло вместе с крепостью. [...] Некоторые изыс­кания по поводу того, какие там могли быть температуры — чего я, кстати, ни­когда не встречал в работах археологов — однозначно свидетельствуют, что пламя от горящих деревьев не могло бы создать жар такой силы, чтобы камень превратился в стекло, как то имеет место быть...»3.

Славянскому миру вот уже почти 2 тыс. лет. По его начальному периоду (образованию, становлению и развитию) собрано и изучено гигантское количество материала. Посвящено огромное количество научных трудов, написано уйма статей, бесчетное количество книг, защищена не одна диссертация.

Однако,несмотря на это, начальный период Славянского мира продолжает оставаться темным пятном. Вся собранная информация, до недавнего времени, не только не была систематизирована, но даже не уложена в жесткие временные рамки. Не были названы и причинно-следственные связи всех изменений, происходивших в нем.

Эти и другие причины заставляют ученых, да и не только их, к этой теме возвращаться вновь и вновь. Попытки решить ее не прекращаются и поныне. Одна из таких попыток, благодаря выбранному подходу, принципу построения работы,увенчалась успехом.

Так как же появился Славянский мир?

Произошло это не вдруг и не сразу. Процесс затянулся на целые столетия.

Многих историков интересует вопрос: что за племя (этнос) было предком славян и где та территория, откуда славяне расселились на столь обширной территории? Людей, занимающихся поисками ответа на этот вопрос, придется огорчить. К началу I в. славян на карте истории еще не существовало. Но предки у славян, как и у каждого народа, были. Их было несколько. Различные славянские племена и группы, из которых славянский мир состоял в X веке, появились в результате смешения всевозможных племен и народов, проживавших в то время на территории Восточной Европы.

Одним из предков славян были венеты, которые в V в. до н. э. про-живали в междуречье Вислы и Одера от Карпат до Балтийского моря и передали славянам не только часть материальной культуры, но и язык.

Другим предком славян следует признать кельтов (галлов — римских источников), проживавших в I в. до н. э. на Волыни и Киевщине. Какое было самоназвание этой группы (как они себя называли), сказать пока невозможно. В историю они попали под разными именами. Тацит, тех, что проживали на Волыни, называл бастарнами, что означает «западные», а тех, что на Киевщине — эстиями, что значит «восточные». Эстиев Птолемей называл «эстамп», а готский историк Иордан называл «спалами».

Предками славян следует признать и даков — горцев Карпат, сарматов — ираноязычных кочевников Причерноморья и гуннов — кочевой народ хунно-угорского происхождения, сформировавшийся в Оренбургских степях Заволжья.

Начало образованию Славянского мира положила миграция германских племен, начавших переселение со Скандинавского п-ова на южное побережье Балтийского моря.

Во II в. до н.э., под натиском германцев, венеты вынуждены покинуть Поморье. Начинается их отход в сторону Карпат и Черного моря. Одна из таких групп в I веке н.э. оказывается в междуречье Прута и Днестра, куда, в это же самое время начинают проникать даки и сарматы. В результате этнической интеграции этих трех групп появляется четвертая, которая впоследствии Птолемеем была названа карпами, а в византийских источниках стала известна под именем склавинов. Это была первая славянская группа.

У них власть — ну и что же?

У нас — поэзия!

Хосе Антонио Примо де Ривера

Мы вступаем в эпоху, которую характеризует фактическое разрушение Стиля. Достигнут крайний предел ликвидации форм и наступления тотальной дисгармонии. Явление симптоматичное и весьма зловещее, так как затрагивает базисные основы восприятия мира. Стиль внеличностен, он не имеет отношения к произвольнойволе художника. По сути Стиль является отражением высших метафизических реалий. Дисгармония указывает на возрастающую фрагментарность общения с богами Предков и утрату здорового религиозного чутья. Для тех, кто хоть немного осведомлен в специфике эзотерических традиций, не является секретом то, что конец Цикла проявляет себя в режиме воды, в режиме неустойчивости и весьма мутных потоков.

Пришествие пятого сословия подчеловеческого элемента диктует свои условия и провозглашает свои права. В лице недочеловеков вульгарность празднует победу на руинах былых стилистических великолепий. Еще X. Ортега-и-Гассет писал о том, что «особенность нашего времени в том и состоит, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и повсюду» (Ортега-и-Гассет X. Восстание масс). Именно заурядность характерна для нынешнего положения дел. На смену советскому героизму, с его патетикой восставшего раба, пришел культ болезненной рефлексии с одной стороны и попсового бездумья с другой. Из всех щелей повылезали некогда шуршащие на кухне «совдепа» ничтожества. Безликие и бесполые существа, одержимые идеей хронической псевдогениальности, они провозглашают себя борцами с Системой, периодически печалясь «об этом и о том». Если О. Уайльд был прав, и природа действительно подражает искусству, то нас, в результате подобного подражания, ожидает потеря и без того весьма размытого облика.

Очевидно и то, что конец Цикла сопровождается пробуждением Героев. Те, в ком не угас архетип нордического аристократизма, начинают свое победное шествие, оставляя позади себя гуманистические предрассудки, моралистическое ханжество, скуку бездарной политики.

Мы вновь обретаем Стиль, объединяющий в себе тайные силы, скрытые в магическом наследии Предков. Именно этому Стилю суждено стать творческой властью освобожденной России, именно он укажет грядущим вождям Нации вечные истины кастового неравенства, расового превосходства и божественного произвола, истины, которые станут основой новых Законов.

Мы пока что только Намек. Но Намек на нечто ослепительное и безжалостное. Не этот ли Намек сквозит в голубых глазах каждого русского ребенка? Не в это ли играют наши дети моча в виртуальных пространствах очередную недочеловеческую тварь? Согласно незыблемому правилу, каждому Намеку суждено воплощение. Поэты не ошибаются.