Полукомпрадорские СМИ (тем более и те из них, которые продались Западу «целиком») Моск­вы, Санкт-Петербурга и Киева в достаточно одно­значном ключе освещают функционирование Прнднестровско-Молдавский Республики — ПМР. Любой из раундов переговоров заинтересованных (в разрешении бессарабского конфликта) сторон минкиными, киселевыми, портниковыми и митковыми подаются в прокурорской (но отношению к тираспольцам) тональности. По любому поводу (да и без таковых !) «дерьмократизированная» журналистика не упускает случая лишний раз подчеркнуть якобы «непризнанность» и «самопровозглашенность»

ПМР.

Соответствует ли это, однако, действительности?

Еще более интенсифицируется информационно-идеологическая подготовка этно-политического раз­грома рассматриваемого славянско-фундаменталистского анклава в свете усиления продвижения на­товских структур (в свете их относительного успе­ха в Югославии) на Восток. По каналам Украинс­кого и Российского телевидения настойчиво прово­дится мысль о «мятежности» и «незаконности» дан­ного небольшого русского государственного объеди­нения вокруг Тирасполя.

Данные упреки были бы вполне справедливы, если бы Приднестровье сепаратизировалось к Кие­ву или Москве. Противоборство же с теперешними кишиневскими властями для нынешних тираспольцев вполне естественно и справедливо. Дело в том, что помимо природного права на попытку самоут­верждения (как у абхазов по отношению к офици­альному Тбилиси, или курдов во взаимоотношениях с Анкарой, Багдадом, Дамаском и Тегераном), ПМР более легитимное этнополитическое образование, чем Республика Молдова (РМ)!

Левый берег Днестра вплоть до Черного (Понтийского) моря еще в начале VI в. был заселен предками славяно-россов — антами. Об этом свиде­тельствует Иордан и ряд других византийских ис­ториков. Одна из групп потомков антов — летопис­ные уличи. Данный племенной союз отмечен на территории нынешнего Приднестровья «Повестью Временных лет» и византийским историком Кон­стантином Багрянородным в середине X-го столе­тия. Затем последовали эпохи Киевского государ­ства, Русско-Литовского политического образования, Малой Руси в составе Речи Посполитой, Российской Империи.

В течение рассматриваемого полуторатысячелетия бывали периоды оттока славянского населения с низовий Днестра к северу под ударами тюркских кочевников. Район будущего Тирасполя становился тогда частью «Дикого Поля». Но маятник тюркско-славянских противостояний неоднократно качался и в обратную сторону. Последний подобный «ренес­санс» произошел в XVIII — XIX вв. Под эгидой Рос­сийской Империи Тираспольщииу заселили малору­сы, молдаване, великороссы, немцы, белорусы, бол­гары, гагаузы, евреи, поляки и другие этнические группы. В 20-х гг. нашего столетия, после «2-й русской Смуты», Приднестровье из троцкистско-зиновьевских побуждений было преобразовано в мол­давскую автономию (МАССР) в составе Украины. Июль 1940 г., прекративший румынскую аннексию Бессарабии, ознаменовал собой легитимизацию вла­сти Тирасполя над освобожденной от оккупации территорией республики. Тогда же столица была перенесена в Кишинев. Через несколько дней (2 августа) автономия была преобразована в союзную МССР.

Акт же молдавского парламента в июле 1990 г. (о «незаконности и недействительности» факта со­здания своего собственного государства) автомати­чески восстановил Тираспольскую автономию в со­ставе Украины. Правобережье же Днестра (вместе с Кишинёвом) оказалось, таким образом, в неупорядо­ченно-правовом состоянии. Эта территория (на ос­новании июльской «народно-фронтовской» деклара­ции) вернулась к своему состоянию 1918 — 1940 гг. Тирасполь сейчас юридически вправе полностью распоряжаться днестровским Правобережьем без учета каких-либо местных представительных структур. Тем более необоснованны сегодняшние «сюзеренные» претензии Кишинева над ПМР.

Схема 1. Племенные княжения уличей и тиверцев середины 10-го века

Вполне справедливо этнически противопоставляя оба берега Днестра, тираспольские пропагандисты напрасно внесли элемент соглашательства насчет «румынства» и «молдовства» Правобережья. Дан­ный аспект надо было им либо проигнорировать (в силу конкретного политического момента), либо все-таки дать ему исторически и юридически пос­ледовательную интерпретацию.

Суть же ее такова: славяно-русскому населению в регионе от Днестра и до Восточных Карпат рос­сийско-компрадорскими, украинско-самостийническими (как не парадоксально ?), «молдовскими», ру­мынскими и прочими «вестернизированными» СМИ, а также на бытовом уровне внушается тезис о «не­коренной» роли восточного славянства на рассмат­риваемой территории. Если многие «русичи» Ки­шинёва — приезжие, то это еще не означает мигрантского характера данных этносов здесь в целом!

Предки восточных славян — анты отмечены на территории Бессарабии и Румынской (Западной) Молдавии еще в середние VI в. Прокопием Кесарийским, а затем и некоторыми другими византий­скими хронистами. С этого же времени в данном регионе археологи фиксируют вариант антской пеньковской культуры. Непосредственные потомки этого населения — летописные тиверцы. «Повесть Временных лет» упоминает их здесь под 907 г.

В это же время Буковина (как Северная, так и Южная) находилась в составе другого славяно-рус­ского объединения — белых хорватов. В течение X-го столетия данные территории соединились с Киевской Русью. XII — XIV вв. застают эти земли в составе Галицкого, а затем и Галицко-Волынского княжеств.

Волошская средневековая народность сформиро­валась (из уведенных римским императором Авре­лианом в 274 г. из Трансильвании и Баната за Ду­най романизированных даков) в центре Балканского полуострова на стыке Албании, Сербии, Болгарии, Македонии и Греции «Старый Влах»). Здесь до сих пор сохранилась небольшая восточно-романская эт­ническая группа куцо-валахов, родственная румы­нам и молдаванам. Степень языковой близости всех этих трех волошских подразделений неоднозначна. Молдовано-румынская — где-то на уровне велико-русско-украинской, т. е. порядка 600-700 лет. Это свидетельствует о лингвистическом единстве этих двух нынешних дако-романских народностей в XIII в. Куцо-валахи же со своими северными «вну­ками» соотносятся также, как наши триединые «ру­сичи» с закарпатскими русинами. Т. е., порядка XI-XII столетий. Тогда это был один народ с более-менее компактной территорией в центрально-бал­канских районах.

Специфика раннего этногенеза пост-дако-романцев выразилась в отсутствии у них (как у потомков беженцев) тогда какой-либо собственности на зем­лю. Местные крестьянские общины и крупные зем­левладельцы (сначала романо-иллиро-фракийские, а затем славянские протоболгарские) предоставляли пастбища во временное пользование волохам. После­дние же культивировали (как и многие столетия спустя) разведение мелкого (преимущественно) рогатого скота.

Во 2-й четверти IX в. болгарский хан Крум разгромил остатки аваров в Трансильвании и зах­ватил последнюю. Существенно обезлюдевшую но-воприобретенную территорию начали колонизиро­вать (под эгидой Преславской державы) переселен­цы с Балкан. Как более «легкие на подъем» (не связанные жёсткими поземельными отношениями), большинством южных мигрантов в Трансильванию (Семиградье) оказались этнические волохи. Особен­но значительное их количество сосредоточилось на обоих склонах Южных Карпат.

Схема 2. Галицкое княжество Ярослава Осмомысла на 1185 г.

В 1-й половине X в. северных волохов (предков румын и молдаван) подчинили мадьяры, завоевав­шие среди прочих территорий тогда и (у Первого Болгарского царства) Трансильванию. Печенежс­кое же нашествие XI-го столетия окончательно лингвистически «отрезало» балканских пост-дако-романцев от семиградских. До конца XIII в. южно­карпатские волохи (вступив в даннические согла­шения с золотоордынскими властями) освоили Мунтению. Во 2-й же четверти XIV-го столетия восточнороманцы начинают продвигаться в галицкое Понизье (бывшую Тиверщину) и на Буковину, ассимилируя местное (поредевшее от войн) рус­ское, тюркское и аланское население.

Значительная часть современных молдаван на самом деле романизированные украинцы. Это за­метно по наличию этнографических особенностей разных (главным образом двух видов) групп сел края. Волошское и «романо-русское» население в этом существенно различается, что подтверждает­ся и большей тягой последнего к русскому и ук­раинскому языкам. Шел естественный процесс возвращения «романо-россов» к речи своих пра­щуров.

Здесь уместно сравнение их с пиренейскими мосарабами XI—XIII вв. Данная построманская эт­нографическая группа представляла собой араби-зированных коренных городских жителей южной части Иберийского полуострова, которые сохрани­ли христианство. Перейдя на арабский язык, мосарабы продолжали ощущать себя «испанцами». Естественно, что после победы Реконкисты они довольно таки быстро восстановили свое «лингви­стическое романство».

Иное дело — потомки арабо-берберских переселенцев — мориски. Даже искренне католическая их часть (отдельные группы берберов были христи­анизированы и Африке, еще до появления ислама) сохраняла обособленность от кастильцев и порту­гальцев вплоть до начала XVII в. Так и на Тиверщине-Берладщине. Романство потомков олтенских и мултенских мигрантов, естественно, более устойчиво чем у «волохизированных» автохтонов Молдавии.

Схема 3. Инфильтрация волохов в Галицкое Понизье во 2-й четверти XIV века

«Завоевав» на выборах в парламент 1990 г. меньшинство (около 33%) голосов, волошские наци­оналисты (радикальным крылом которых тогда яв­лялся т. н. «Народный фронт Молдовы») сумели стать в Верховном Совете республики доминирую­щей силой. Для этого «пошли в ход» камни, кула­ки, дубинки (и другие «вспомогательные средства») боевиков НФМ против неугодных депутатов. Приднестровцы и ряд других парламентариев покинули Верховный Совет и с тех пор (май-июнь 1990 г.) в его работе не участвуют. Многие другие депутаты дали себя запугать и послушно выполняли волю се­паратистов, проигнорировав, таким образом, избрав­шие их этно-социальные силы.

Но положение вовсе не тупиковое. Юридический выход нашли сами же волошскне отторженцы. Они, как ранее отмечалось, в июле 1990 г. добились ан­нулирования республиканским парламентом Акта о создании МССР 50-летней давности.

Удивительна неоперативность тогдашних руко­водителей СССР, Украины и России в данном воп­росе. Не использовать такой великолепный право­вой прецедент для ликвидации самозванной «Рес­публики Молдовы»! Да и все последующие «леги­тимизации» данного антиконституционного образо­вания тогдашними правящими кругами России и Украины дают основания для возбуждения судеб­ных исков против этих лиц по фактам нацио­нальных измен. Признание же «Республики Мол­довы» зарубежными странами и ООН является гру­бым вмешательством во внутренние дела Украины и СНГ.

Исторически все права на стороне украинцев, великороссов и местных романизированных пост­русичей. Молдавское княжество XIV — XVII вв. фун­кционировало на чужой территории (в древнерус­ских Тиверщиие-Берладщине и Буковине). Столи­цей данного политического образования сначала являлась Сучава, а затем Яссы. Ныне оба этих го­рода находятся в Румынии. В Южной Буковине и Западной Тиверщине, соответственно.

Государственным языком Молдавии (как впро­чем и большинства населения) долгое время был древнерусский. Богослужение же велось на цер­ковнославянском. «Волохоговорящими» были лишь большинство «господарей», боярства и часть кресть­ян с горожанами. Только к XVII в. романизирова­лась основная масса жителей княжества. Но украиноязычное население сохранилось (особенно на се­вере Восточной Тиверщины) и до воссоединения Бессарабии с Российской Империей в 1812 г.

Вернемся, однако, к недавним событиям.

Юридический же акт ВС МССР в июле 1990 г. отменяет, повторяем, всякую волошскую государ­ственность в междуречьи Днестра и Пруга. Это об­стоятельство не учтено (как, впрочем, многие дру­гие юридические и все исторические аспекты кон­фликта) инспекционной рабочей группой парламен­та РСФСР под руководством С. Красавченко в «антигекачепистском» сентябре 1991 г. И левый, и правый берега Днестра сейчас формально свободны от какой либо романской администрации. С июля 1990 г.!

Не считать же «законным» период немецко-ру­мынской оккупации 1941 — 1944 гг., когда Тираспольщину завоеватели «включили» в так называе­мую «Транснистрию»!

Оба берега Днестра юридически ныне — «чис­тый лист». В итоге, можно сейчас говорить о терри­тории Бессарабской губернии, незаконно оккупиро­ванной и течение 22 лет Бухарестом и возвращен­ной СССР в 1940 г. Легитимной остается, естествен­но, и молдавская автономия (в составе Украины) на левом берегу Днестра.

Поверхностно прямолинейна и «жестка» в дан­ном контексте позиция ряда бухарестских кругов!

Потерпевшая поражение на полях сражений I Мировой войны и спасенная от окончательного раз­грома в 1916 г. Русской Армией, Румыния в нача­ле 1918 г. заключила сепаратный мир с германс­ким блоком. Это же, в свою очередь, вынуждено было сделать и большевистское правительство Рос­сии. Как результат сильнейшего внутреннего соци­ально-экономического кризиса! В конце того же года оба государства денонсировали свои сепарат­ные договоры, но Румыния при поддержке Антанты заключила с побежденными государствами Трианонский мир, удвоивший ее территорию. Кроме того, Бухарест незаконно оккупировал у своего быв­шего союзника Бессарабию (Восточную Тиверщину-Берладщину).

Помимо этого, от России иными политическими силами были отторгнуты Прибалтика, Финляндия, Царство Польское, Волынь и Западная Белоруссия, часть Месхетии и Карская область, не говоря уже о Галичине, Закарпатской Руси и Буковине, обещан­ных нашему государству в 1914 г. Антантой. По­лутроцкистское руководство СССР в начале 20-х гг. нашего столетия «санкционировало» эти «раз­делы» одного из главных членов победившего в 1-й Мировой войне блока, но даже оно, при всем сво­ем «пламенном интернационализме», посчитало не­законной румынскую оккупацию Бессарабии. Ана­логично трактовала данную аннексию и Лига На­ций.

Победителей ведь не судят!

Версальская же система мирных договоров 1919 г. явилась единственным в геополитических перипетиях планеты исключением из этого правила, когда были попраны законные интересы России-Украины-Белоруссии, т.е. Руси. Следует отметить, что сложные взаимоотношения между соседними странами не редкость для новейшей европейской истории. И в тех случаях, когда при разрешении конфликтов учитывались законные интересы сто­рон, противоречия не доводились до опасной грани. Показательны в этом смысле отношения Великоб­ритании и Ирландии. Выделение республики Эйре прошло под строгим контролем Лондона (с полным учетом его интересов) в середине 1920-х гг. Был проведен референдум, выделен Ольстер.

Прибалтика же и Привислинский край (боль­шинство общественности которых сочувствовало ав­стро-германскому блоку) поступили иначе, восполь­зовавшись российской смутой. Последняя же, кста­ти, вовсе не отменяла прав нашей страны, как уча­стника коалиции победителей в 1-й Мировой войне! Польша, Литва, Эстония и Латвия тогда действи­тельно незаконно самопровозгласились. Отпустить их из русской государственности мог только леги­тимный (до января 1918 г.) ВЦИК или последую­щее Учредительное Собрание. Чего, как известно, сделано не было.

У Молдавии же в данном аспекте гораздо более законопреемный правовой «маршрут». Харьковская УНР (затем переименованая в УССР) была создана (с санкции ВЦИК) 25.12.1917 г. На правовой же базе последней (и в ее составе) почти 7 лет спустя (решением ВУЦИК) была образована (первоначаль­но с центром в г. Балто) МАССР. Произошло это 12 октября 1924 г. Тирасполь стал столицей авто­номии 57-ю месяцами позднее. Затем последовало вполне легитимное формирование союзной респуб­лики 2.08.1940 г.

Только на такой преемственной основе и можно было бы на нынешних 4-сторонних «приднестровско-проблемных» саммитах третировать (в качестве самопровозгласившихся) тирасполитов.

Однако, фактическая самоликвидация МССР в июле 1990 г. делегитимизирует именно нынешний кишиневский режим!

Еще большая (чем после 1-й Мировой войны — трианонская) беспрецедентность намечается в Ру­мынии сегодня. «Страна-агрессор» (союзник гитле­ровской Германии в 1941 — 1944 гг.) стремится к осуществлению (если судить по внутренним пери­петиям современной бухарестской политической жизни) одной из агрессивных целей «держав оси» 58-летней давности против нас! Сохранив, несмотря на поражение, за собой часть древнерусских земель (южную Буковину и западную часть галицкого Понизья), сегодняшний Бухарест откровенно планиру­ет аннексию (в форме прогнозируемого им «объе­динения» с РМ) Приднестровья и большей части Бессарабии. Определенные румынские силы непос­редственно вмешиваются в кишинёвско-тираспольский конфликт.

Экспансии Бухареста противостоит, однако, под­спудное этносамосознание романо-россов. Их неже­лание включаться в состав Румынии носит пока сти­хийный, неосознанный характер в форме «суверен­ной Молдовы». Необходимо пробуждать россо-романское самосознание «информационным просвеще­нием» подлинных этнических корней большинства так называемых «молдаван».

Не «гости» в Кишиневе и «приезжие» велико­россы, украинцы, белорусы. Часть их далеких предков наверняка восходит к тиверским беженцам от печенежского нашествия Х в. Данная эмиграция (с Нижнего Днестра и Прута) рассосалась (в своё время) ио всей Руси, но особенно плотная ее группа осела в Волго-Окском междуречье, как в регионе тогдашней (тысячу лет назад) наибольшей восточ­нославянской колонизации.

Украине и России следовало бы поставить перед кишиневскими властями условие для дальнейшего проведения переговоров по Приднестровью в сло­жившемся ключе. Парламенту РМ следовало бы отменить свое июльское (1990 г.) постановление о денонсации Акта создания МССР.

В противном же случае придется признать ле­гитимным воспреемником Советской Молдавии ПМР с открытием в Тирасполе посольств. Россия, Украина и Белоруссия в таком случае должны бу­дут добиваться принятия Приднестровской Молдав­ской Республики в СНГ и ООН.