«Уже будучи детьми, мы отличаем красивых люден от безобразных, - за­долго до того, как приобретаем опыт таких вещей или с помощью сравнения образуем эстетическое чувство. Такие различения мы делаем инстинктивно, поскольку носим образ нашей расы в самих себе». Фриц Ленц.

С чувством огромной радости и глубокого удовлетворения все реакционное человечество встре­тило известие из Шотландии об эпохаль­ном открытии в области генетики. Группа ученых во главе с доктором Ианом Виллмутом получила положительные резуль­таты в области клонирования млекопита­ющих. В процессе эксперимента получена овца, представляющая полную копию сво­ей матери.

Схема эксперимента проста как все гениальное. Из вымени взрослой овцы бе­рется клетка и выращивается в лаборатор­ной культуре и течение шести дней. Па­раллельно у другой овцы изымается нео­плодотворенная яйцеклетка. Затем с по­мощью электрического разряда клетка донора сплавляется с «пустой» яйцеклет­кой, воспринимающей таким образом чу­жой генетический код. Она помещается в матку третьей овцы, которая служит сур­рогатной матерью.

Общественное мнение многих стран встревожено тем, что удачный эксперимент может быть проделан и над человеком. Отдельные наиболее приглянувшиеся эк­земпляры человеческой породы отныне можно будет воспроизводить в огромных количествах, будто на ксероксе. Целый пласт морально-этических проблем обес­покоил пытливые умы людей генерирую­щих общественное мнение. Ватикан и иные светские штабы борцов за общечеловечес­кие ценности в смятении. Оптимисты пред­вещают клонирование гениев науки и куль­туры, а пессимистам уже мерещится зловещая фигура Гитлера.

Увы, носителям либерально-демократического мировоззрения всегда не хватало воображения.

Почему один Гитлер, а не миллион Гитлеров? И это не вопрос оголтелого сатаниста, а любого человека, знакомого с теорией вероятности, ведь история полу­чила свое развитие лишь потому что вся власть была сконцентрирована в руках од­ного человека. То же справедливо в отно­шении Сталина, и еще очень многих иных исторических личностей. Лучший и наигуманнейший способ избавления от любой диктатуры раз и навсегда, это не уничто­жать диктаторов, а наоборот плодить их легионами. Равные в честолюбии, способ­ностях и воле к власти они будут вынуж­дены придти к взаимному соглашению. И чем их будет больше, тем вероятность до­стичь мира и согласия будет выше, ибо возможность одному претенденту на геге­монию перебить всех конкурентов будет меньше. Деревни, населенные Неронами, Калигулами и Тамерланами, по-русски на­зываемые Нероновками, Калигуловками и Тамерлановками, будут не опаснее обыч­ного фермерского двора. Зато пассионарная энергия этих людей, уловленная усло­виями вынужденного договора, будет на­правлена на благие созидательные цели и это даст огромный эффект.

Только сейчас, в век генетической ре­волюции, отчетливо стали ясны слова про­зрения гениального русского консерватив­ного мистика XIX века Константина Леонтьева, сказавшего: «Зло на просторе ро­дит добро».

Совершенно очевидно, что энергетика отдельных диктатур, помноженная на ог­ромные количества их носителей даст пе­реход в совершенно иное качество, сверх­человеческое качество. Это уже не будет простое скопище сильных личностей, это будет уже другая раса, мыслящая иными категориями и живущая по иным законам. Сыворотку для лекарства готовят на осно­ве яда.

Однако теперь посмотрим на эту про­блему через призму конкретной филосо­фии современного русского национализма конца века и конца тысячелетия.

Все грандиозные идеологии всех вре­мен и народов создавались на основе обоб­ществления некоей сущности, контроль над которой давал бессмертие создателю этой идеологии и несметную власть над всеми кто складывал эту общую сущность из своих личных сущностей. Христос обоб­ществил любовь и надежду на спасение, Конфуций достиг эффекта обобществив пространство этикета и церемоний, Эпи­кур объединил всех в удовольствии, Буд­да напротив в отказе от желаний. Комму­нисты обобществили частную собствен­ность на средства производства, национа­листические режимы Европы первой половины XX века обобществили националь­ное чувство, сделав его общим достояни­ем, в чем их несомненная заслуга. Совре­менный мир живет за счет обобществле­ния правового и информационного пространств. И даже такой страстный анар­хист как Макс Штирнер, создавший свою теоретическую утопию в начале XIX века на полном отрицании государства и Бога, водружая свое помпезное «Я» надо всем и вся, в конце своих логических построений был вынужден признать необходимость со­юзов эгоистов на добровольной основе. Он сам не заметил как прекрасным образом обобществил эгоизм отдельных эгоистов, заложив теоретические основы корпора­тивного государства, которое на практике через сто лет осуществил другой анархист Бенито Муссолини, называвший себя фа­шистом.

Таким образом, живучесть любой иде­ологии зависит от того, сколь глубока и обширна степень обобществления ею не­коей сущности, сколь основательно она вторгается в саму природу человека, зат­рагивает его помыслы, инстинкты, сам ар­хетип.

И теперь, если исходя из этого крите­рия, мы проанализируем все глобальные идеологии с древнейших времен и до на­ших дней, мы увидим, что все они фенотипичны и затрагивают генотип лишь от­части. Однако современная биологическая наука доказала, что поведение человека на 80% обусловлено его генотипом, а лишь на 20% его фенотипом, то есть влияние среды сказывается на индивиде в четыре раза слабее, чем влияние его же наслед­ственности. Основываясь на этих простей­ших умозаключениях, мы предлагаем со­здать принципиально новую идеологию, каковой еще не было в истории. Мы пред­лагаем оставить фенотип человека вообще в покое, сосредоточившись полностью на его генетике.

Мы предлагаем обобществить весь ге­нофонд нации и на основе этого обобще­ствления построить общество генетичес­кого социализма, со всеми вытекающи­ми отсюда социокультурными и расово-биологическими последствиями.

Государство, построенное на основе ге­нетического социализма, будет по своей форме и сути евгеническим государством.

Коммунистические и либерально-де­мократические доктрины предлагали и предлагают улучшить человека за счет улучшения среды его обитания, за счет об­разования, гуманизации отношений в об­ществе и так далее. Мы же, напротив, хо­тим предложить улучшить среду обитания человека за счет улучшения его генетики.

Коммунистические и либерально-де­мократические доктрины эволюционны, а доктрина генетического социализма рево­люционна. На месте современного челове­ка она предлагает создать сверхчеловека, из современной расы - сверхрасу.

Различия между сверхчеловеком буду­щего и современным homo sapiens, должны будут быть такими же как между сред­ним цивилизованным человеком наших дней и человекообразной обезьяной. Это должно быть существо иного типа и качества.

Теперь, исходя из этих соображений, если вы внимательно проанализируете всю литературу по так называемой «Русской идее», вы без труда обнаружите, что вся эта обширнейшая литература буквально хромает в расовом отношении. Русская идея, создаваемая легионами теоретиков из века в век, никогда прежде не имела расо­вого измерения. Отвечая на обширный спектр сложнейших эзотерических, космо­логических, правовых, философских и эс­тетических вопросов она никогда не пыта­лась раньше мыслить категориями расы. В принципе это понятно - ведь природно ода­ренный русский народ из поколения в по­коление давал физически, умственно и нравственно здоровых людей в огромных количествах. Русская идея всегда была обеспечена в избытке человеческими ре­сурсами. Именно поэтому любые фанта­зии и блажения теоретиков удавались на русской почве с неизменным успехом. Обращение в христианство с последующим принятием гегемонистской концепции Тре­тьего Рима, создание русской концепции государственности в форме православной монархии, выход на мировую арену при Петре Великом, вселенская проповедь ком­мунизма при большевиках, покорение кос­моса, конфронтация со всем капиталисти­ческим миром, миссионерское воительство во многих направлениях науки и искусст­ва - все это удавалось путем принесения огромных жертв русским народом. Зем­ная проекция русской идеи сводилась к торжеству принципа почвы над принципом крови, только потому что русской крови самого высокого качества всегда было в избытке. Гуманисты и тираны в нашей стра­не с поразительным единодушием, овеще­ствляя свои утопии, никогда не обращали никакого внимания на то хватит ли людей, которых следует принести в жертву их фантазиям. Человеческий ресурс, причем, что самое страшное совершенно дешевый, во всех этих концепциях подразумевался, как нечто само собою разумеющееся. Ти­раны собирали армии, а святоши вербова­ли толпы паломников, и на все находи­лись люди.

Поколения русских воинов, первопро­ходцев и заложников великих идей щедро питали своей кровью почву русской идеи, но всех этих потоков жертвенной крови, увы до сих пор было не достаточно, что­бы наконец взошла сама идея крови. Идея русской крови, идея русской расы.

На долю нашего поколения выпала наконец великая миссия - создать Русскую расовую идею. Идея крови наконец возьмет спой реванш над идеей почвы. Русская идея впервые получит законченность и самодостаточность, обретя свое уникальное ра­совое измерение. Русское расовое мышле­ние будет неповторимым и не похожим ни на одно расовое мышление, существовав­шее до него.

Эта миссия увы, не подарок Провиде­ния, но суровая реальность нашей этно­культурной жизни. Впервые в своей мно­готрудной истории русский народ столк­нулся с вырождением, как в качественном, так и в количественном отношении. Наш народ впервые ощутил неспособность удер­живать столь огромные пространства. Идея почвы надорвала идею крови. И именно ввиду неразумной расточительности Рус­ской идеи. Глобальный пересмотр всего комплекса проблем, связанного с Русской идеей, это не каприз наших передовых со­временников, это суровое требование вре­мени. Должны быть пересмотрены сами основы мировоззрения, сами критерии его эффективности. Русский мир с сего дня должен утверждаться на иных основани­ях, не на общности почвы, как это было раньше, а на общности крови.

Тяжелейшее экономическое положе­ние, демографический спад, экологическая катастрофа, утеря всяких моральных ори­ентиров людьми всех возрастов и соци­альных слоев, и все это в условиях слож­нейшей геополитической ситуации, когда на наши пространства готовы хлынуть по­токи расовонекомплементарных этносов, готовых поработить нас и растворить в сво­ей крови.

Классические патриоты, воспитанные на православной патетике, идеях соборно­сти, монархии и коммунистическом интер­национализме стыдливо призывают рус­ский народ к спокойствию и гражданско­му согласию. Но о каком спокойствии и гражданском согласии может идти речь, когда народ вырождается со скоростью пол­тора миллиона человек в год. Патриоты прежней закваски объективно готовят мо­гилу русскому народу. Только радикаль­ный национализм, порвавший со всеми фи­лантропическими доводами прежней пат­риархальной патриотовщины, способен решить все демографические и расовые проблемы русского народа.

Всю старую убогую патриотовщину необходимо окатить волной гигантского потрясения, так чтобы самая ее гнилая часть моментально испустила дух, а спо­собная трезво мыслить и действовать, объе­динилась с нами под знаменами револю­ционного национализма.

Никаких восстановлений СССР или Российской империи, никакого братства народов на русских костях. Нам нужно только Русское государство, построенное на основе рациональной расовой полити­ки. Все компромиссы с перебежчиками из отживших свой век лжепатриотических ла­герей приведут лишь к усугублению, и дальнейшему вырождению нации.

Вся идеология прежних патриотов сво­дилась к следующей квинтэссенции «Ни пяди нашей земли». Отныне нашим же лозунгом будет: «.Ни капли нашей кро­ви». Это вовсе однако не означает, что мы санкционируем разбазаривание наших земель, напротив своей стратегической за­дачей мы полагаем возврат всех наших тер­риторий вплоть до Аляски включительно, но не истощая ресурсов народа, не измы­ваясь над ним. А сейчас свою идеологию мы предлагаем проиллюстрировать гени­альной фразой современного русского православного патриота В. М. Острецова, заявившего как-то, что «судьба русской земли без русского народа его не интересует». И хотя по общему характеру убеждений этот человек стоит на устаревших позициях православно-соборной Русской идеи, тем не менее сложнейшая культурно-историчес­кая ситуация в стране позволила ему выс­казать столь радикально-националистичес­кую мысль.

Итак, рассмотрев вкратце причины воз­никновения расового аспекта в Русской идее, перейдем к обозрению концепции генетического социализма, в связи с откры­тиями шотландских генетиков.

Суть генетического социализма сводит­ся к тому, что государство берет на себя всеобщий контроль и управление демог­рафической политикой. Клонирование, то есть репродуцирование наиболее полноцен­ных в физическом, духовном и нравствен­ном отношении людей дает возможность в краткие сроки укрепить генетическую мощь нации. Не формирование идеологи­ческих доктрин становится неотъемлемым правом государственной политики, а со­здание условий для рождения максималь­ного количества расово-чистых граждан. Вся генетическая информация обо всех гражданах государства берется на офици­альный учет и контроль, с целью выбора оптимального партнера для брака. Созда­ются евгенические суды, институт чистокровия, банки спермы и т. д. За счет клонирования, люди наиболее одаренные во всех отношениях от природы воспроизво­дятся во все больших количествах, а на­следственно отягощенные, наркоманы, дебилы, гомосексуалисты, рецидивисты сте­рилизуются. Таким образом в условиях евгенического государства мнимая фикция естественного отбора устраняется и заменя­ется отбором искусственным. Право деторождения получают только здоровые люди, а люди одаренные получают исключитель­но право быть увековеченными в челове­ческом материале любое количество раз, напротив все генетически нежелательные элементы, самим фактом своего существо­вания негативно сказывающиеся на жизнен­ных силах расы, лишаются права деторож­дения медицинским путем.

Расовоевгеническая пропаганда Третье­го Рейха заявляла, что не каждая женщина может иметь мужа, но зато каждая может стать матерью.

Расовоевгеническая пропаганда новей­шего евгенического государства объявит, что каждая женщина может быть матерью, но не каждая может передать по наслед­ству свой генотип.

Идеологи прежних государств, озабо­ченных проблемой качества населения, были вынуждены прибегать к радикальным методам сокращения нежелательных элементов, за что неизменно получали обвинения в фашизме и тоталитаризме и т. д. Термин «этническая чистка» бросает в дрожь большую часть человечества. Од­нако открытие клонирования людей позво­ляет с легкостью обойти это юридическое неудобство выдвигаемое современными демократиями мира. Теперь даже генетичес­ки нежелательные элементы могут быть утилизированы полностью. Как мы помним из основы эксперимента, суррогатная мать является носительницей генов других отца и матери, и воспроизводит на свет ребенка не имеющего никакого отношения к ее соб­ственной генетике. Этот принципиальный аспект меняет полностью всю евгеничес­кую практику, а также ее правовую базу. Речь может вовсе и не идти о принужде­нии. Многие женщины теперь как и ранее хотят иметь детей от кумиров. Только те­перь мы предлагаем ей иметь детей не от кумира, а даем возможность воспроизвес­ти на свет самого кумира непосредствен­но. Разве откажется, к примеру дикарка, собирающая милостыню в метро, произве­сти на свет Пушкина или Шварценеггера? О каком принуждении здесь может идти речь, когда от желаюших просто не будет отбоя. Таким образом всякая потребность в этнических чистках отпадает полностью. Генетически нежелательные и расовонепривлекательныс представители рода люд­ского могут быть использованы для вос­производства более ценных людей не отя­гощая их своей негодной генетикой. Ме­нее ценные люди могут быть использова­ны для репродуцирования более ценных, причем с их собственного согласия. Полу­чается нечто вроде безотходного расового воспроизводства, и весь генетический брак’ может быть утилизирован.

Русское евгеническое государство, ос­новываясь на своих интересах, будет заин­тересовано в том, чтобы воспроизводить на свет в максимальных количествах предста­вителей классической русской расы, харак­терным отличием которой является светлый цвет волос, голубые глаза, грациальное ат­летическое телосложение, а также иные ра­совые признаки, хорошо известные всему миру, благодаря русскому народному фоль­клору и эпосу. Задачей генетического со­циализма в условиях Русского государства будет максимальное приближение расового типа русских люден к классическому рус­скому расовому типу, который сформиро­вался еще на заре цивилизации и начал под­вергаться загрязнению и искажению лишь со времен монголо-татарского ига, а также романовской и большевистской объедини­тельных политик.

Как известно из истории и этнологии, жизнь любого этноса протекает между дву­мя полюсами, один из которых метисация, и а другой - напротив, крайнее дистанцирование от иных этносов, инстинктивное или сознательное желание охранить себя от смешения. Для обозначения этой вто­ром тенденции выдвинут весьма удачный термин - миксофобия.

В условиях торжества генетического социализма, когда обобществлен весь ге­нофонд нации и есть возможность управ­ления им, то в интересах жизнеспособнос­ти всей нации возникает возможность гло­бального управления обоими этими про­цессами, подмешивая в необходимых про­порциях нужную ценную кровь и вымывая дурную, деградировавшую. Возникает пер­спектива управления пассионарностью эт­носа, с целью его оптимизации. Таким об­разом, за счет управляемой модификации, этнос может существовать сколь угодно долго, избегая старения и деградации.

Нужно понять простую вещь, что жес­ткость предлагаемого искусственного от­бора не идет ни в какое сравнение с жест­костью отбора природного и человек сво­ей цивилизационной деятельностью и фи­лантропическими химерами сам нарушил природные соотношения.

Судите сами, во время одного полово­го акта мужчина изливает в женское лоно до 500.000 сперматозоидов, однако же зачатие происходит усилиями лишь одно­го единственного. Хотелось бы посмотреть в глаза хотя бы одному гуманисту и борцу за общечеловеческие ценности, которому пришло бы в голову обвинить женский организм в фашизме и недостатке демок­ратии по отношению к мужским сперма­тозоидам, потому что они дескать сегрегированы в правах. Добавьте сюда и дру­гие цифры, средний европейский мужчина зачинает одного-двух детей за всю жизнь, хотя ресурс половых актов у нею превы­шает 10.000 раз за всю жизнь.

Получается простая статистика, орга­низм одного мужчины рассчитан на вос­произведение за всю свою жизнь всего на­селения земли, однако в действительности мы этого естественно не имеем. Абсолют­ный рекорд был установлен одним турец­ким султаном в XVu веке, произведшим с помощью своего гарема на свет более 700 детей. Если же обратиться к мифологии, то здесь рекорд принадлежит индийскому богу Кришне, родившему 100.000 детей от 10.000 жен, согласно преданию. Это подлинные предтечи генетического социа­лизма.

Если мы обратимся к мифологии на­родов и их священным писаниям, то без труда увидим, что все они без исключения объясняют свое происхождение от первых пар людей. Пример библейских Адама и Евы является лишь одним единственным из целого ряда подобных же. Это может означать лишь одно - что все народы вы­водят свою родословную из расовой гомо­генности или именно генетического социа­лизма. Все народы первоначальный этап своего развития представляют в виде расо­вой чистоты. Идеальный расовый тип лю­бого народа воспеваемый им в эпосе все­гда один единственный. Что уже само по себе говорит о многом. Идея генетическо­го социализма, этнической общности - это мифический идеал каждого народа.

Понятие золотого века, ставшее столь популярным в трудах современных куль­турологов, философов и религиеведов да­леко не эзотерическое по своей сути, а глу­боко расовое. Золотой век - это символ расовой чистоты и природного здоровья несмешанного народа. Эзотерики заняты подменой, говоря о каком-то мистицизме и сверхъестественном чутье якобы прису­щем людям, жившим в золотом веке и впоследствии утерянном. Напротив, чело­век живший в золотом веке был абсолют­но антимистичен, он был естественен как животное, не знающее хандры и сомнений. Это было просто идеальное животное, сво­бодное от груза духовного самоедства, жи­вущее в полной гармонии со своими ин­стинктами, наивысшее проявление которых возможно лишь в условиях расовой одно­родности соплеменников.

Поэтому инстинктивно до сих пор каж­дый человек желает, чтобы все его сограж­дане были похожими на него не только духовно, но и физически. Генетический социализм - это мечта каждого, реальное воплощение которой возможно теперь в результате изобретения клонирования. Клонирование наиболее расовочистых, здоровых, талантливых людей абсолютно морально, а главное абсолютно необходи­мо в условиях современного массового вырождения. Отныне все народы получат свое священное право вернуться к своему единственному расовому идеалу, столь страстно воспеваемому народными сказа­ниями.

Король готов Теодорих, живший на рубеже V и VI веков, прославился как един из первых создателей расовогигиенических законов, направленных на поддержание ра­совой однородности своих подданных. Все очень просто - он был свидетелем так на­зываемого Великою переселения народов, и его расовых последствий.

Современный хаос и всеобщее смеше­ние неизбежно породят появление новых Теодорихов, благо теперь таких стороже­вых псов, оберегающих чистоту людскою стада можно создать сколько угодно. И все это при жизни одного поколения. Уже сегодня мы можем изменить коллективный портрет народов и даже целых рас, с це­лью их облагораживания.

Русское евгеническое государство, по­строенное на принципах генетического со­циализма, поставит свой единственный за­дачей, чтобы весь русский народ стал вновь похож на былинных богатырей и ска­зочных красавиц. Чтобы дивные арийские лица, исполненные духовности, совершен­ства, достоинства и самодостаточности, можно было увидеть не только на карти­нах гениального русского художника Кон­стантина Васильева, но и просто па улице. Никакого генетического брака, никаких па-родин на человека. Боги и герои вновь дол­жны сойти на землю.

В основу своей внешней политики но­вое русское государство положит принцип предоставления всем желающим иностран­цам не политического убежища, но убе­жища генетического. Если человек утомил­ся жить в условиях плавильного когда общечеловеческих ценностей и желает уве­ковечить свой генофонд, мы пойдем ему навстречу и избавим от необходимости плодить героев комиксов с равными пра­вами. Все лучшее и благородное получит почетные привилегии. Порода решает все. Дорогу породе!

Официальной расовой политикой но­вого Русского государства будет нордизация, то есть процентное, а главное - ка­чественное увеличение носителей норди­ческой крови в русском народе.

Кровь никогда не бывает виновата, во всем всегда виновата только примесь:

Дурная генетика как и вода, всегда ищет куда бы ей вытечь. Деятельность многих государств тому наглядное до­казательство, поэтому поговорим немно­го об экономической, социальной и юри­дической специфике евгенического го­сударства, основанного на принципах ге­нетического социализма, которое будет многократно дешевле любой демократии и тирании.

Современное государство пугает сво­их граждан немыслимыми карами за неуп­лату налогов, потому что оно вынуждено контролировать жизнь каждого человека от самого рождения до смерти. В услови­ях же генетического социализма в задачи государства входит лишь один раз прокон­тролировать выбор супругов и больше почти не вмешиваться в жизнь будущего ребенка за ненадобностью. Поскольку мотивация в поведении любого человека на 80% обусловлена его генотипом и лишь на 20% фенотипом, то в условиях господ­ства генетического социализма необходи­мость постоянного контроля индивида со стороны государства соответственно сокра­щается до 20%. Проанализировав генофонд родителей потенциального гражданина государства, объем усилий по контролю над личностью сокращается как минимум в 4 раза по сравнению с существующими де­мократиями. Кроме того любое классичес­кое государство проводит политику улуч­шения качества своих сограждан через улучшение условий их жизни, а генети­ческий социализм исходит как раз из прин­ципиально противоположных соображе­ний, он рассчитывает улучшить условия жизни своих сограждан через улучшение их генетики. С учетом приведенных про­порции между влиянием генотипа и фено­типа на жизнь человека, таким образом по­лучается, что и социальная политика в ус­ловиях генетического социализма будет как минимум в четыре раза эффективнее по сравнению с обычным государством. Бре­мя прямых и косвенных налогов на граж­дан так же, как мы уже показали, сокра­щается как минимум в четыре раза.

И если раньше деньги уходили на под­держание жизни в обреченных, то теперь государство направит свои ресурсы на по­вышение числа способных и одаренных граждан, что в конечном счете приведет и к обогащению самого государства. Мощь любого государства объективно оценива­ется не только совокупной мощью его граждан, но и уровнем их социальной орга­низации. Евгеническое государство будет неуклонно стремиться к постоянному по­вышению уровня жизни, качества стандар­тов, уровня профессионализма и всех иных критериев общественной жизни. Те день­ги, которые раньше направлялись государ­ством на поддержание жизни в негодных гражданах, или на принудительное удер­жание в правовом поле потенциальных рецидивистов и извращенцев, теперь мо­гут быть направлены на развитие культу­ры, искусства, науки, образования, орга­низации досуга.

Лучшим доказательством в пользу эко­номической целесообразности генетичес­кого социализма без учета естественной мо­рально-правовой оценки может служить сенсационное сообщение, недавно облетев­шее российские газеты. Сексуальный ма­ньяк показал своей жертве паспорт, слов­но бы демонстрируя свои извращенческий знак качества, что он сын того самого Чикатило, погубившего 58 ни в чем не по­винных детей. Этот факт из современной российской жизни как никакой другой прекрасно иллюстрирует тезисы Чезаре Ломброзо о том, что любая преступность обусловлена в первую очередь наследствен­ными факторами.

Автор этого эссе сознательно не ут­руждает себя морально-этической аргумен­тацией в адрес сторонников запрещения смертной казни. Апологеты открытого об­щества и сторонники иных общечелове­ческих ценностей затейливо сочетают в своем мозгу разгул социальной некрофи­лии с экономической целесообразностью. Что ж взовем к подобной аргументации и мы. Пусть все кто желает сохранять жизнь отпетым маньякам-извращенцам, просум­мирует совокупность затрат частных лиц и всего государства в целом, связанных с судебными расходами, компенсациями и выплатами родственникам жертв, оплатой похорон, оплатой деятельности следствен­ных органов, содержанием пенитенциарной системы и так далее.

Поэтому всем гуманистам и иным всечеловекам мы предлагаем отныне брать на содержание за свой счет всех приговорен­ных к смертной казни. Это будет вполне справедливо, ибо гуманизм за чужой счет всегда дурно пахнет.

В условиях же генетического социализ­ма подобных проблем нет и быть не мо­жет. Все извращенцы будут мгновенно сте­рилизованы, а наиболее опасные в соци­альном плане умерщвлены.

Общество, основанное на принципах генетического социализма, исходит из расовогигиенических соображений того ха­рактера, что добродетели нельзя научить, для нее надобно родиться. Юридически-правовая статистика самым жестким обра­зом констатирует, что вся современная крайне разветвленная и усложненная сис­тема тюремного исправления нисколько ни­кого не исправляет. Рожденный преступ­ником всегда будет стремиться совершить преступление.

Поэтому в условиях генетического со­циализма впервые представляется возмож­ным разрешить извечное чаяние свободо­любивого человечества - избавление от тем­ниц и неволи. Генетически обусловленное существо - человека нет никакой надоб­ности наказывать. В условиях торжества генетического социализма будут существо­вать лишь три вида наказания: внушение, стерилизация и эвтаназия.

Помимо упразднения дорогостоящей пенитенциарной системы, возникает воз­можность сокращения иных форм конт­роля и регуляции со стороны государства. Юриспруденция отмирает одной из пер­вых, Многочисленные судебные процес­сы, длящиеся годами и отнимающие много денег у налогоплательщиков, отойдут в об­ласть преданий. Приговор евгенического суда на основе люстрации генетической карты обвиняемого займет всего несколь­ко минут и позволит избежать судебной ошибки. Извечный принцип «каждому - своё» в условиях обобществления генофон­да нации получит новое моральное вопло­щение. Конституция отменяется за нена­добностью, целая рать юристов-правоведов распускается. Основой социальной регуля­ции между людьми становится договор. Государство больше не выполняет функ­цию жандарма в правовом пространстве, принуждая подданных вступать в отноше­ния друг с другом только при его непос­редственном посредничестве.

Огромнейшее количество государ­ственных институтов, в виде бесконечных комиссий, инстанций, министерств, упраз­дняется. Легионы чиновников, осуществ­ляющих тотальный контроль за всеми сто­ронами повседневной жизни граждан, ос­таются не у дел. Контроль за правовым пространством больше не является преро­гативой государства, отныне в его функ­ции входит лишь контроль генофонда на­ции, выбор оптимальных партнеров для брака, управление демографической поли­тикой, подбор кандидатов на клонирование и стерилизацию. Избавляясь от балла­ста чиновников евгеническое государство таким образом вновь удешевляется, а сте­пень отчуждения индивидов от власти, на­оборот таким образом уменьшается. Со­кращая численность и структуру власти, генетический социализма положительно ре­шает вопрос коррупции и повышает эф­фективность управления в целом. Всевластью чиновников приходит конец, насту­пает всевластие природы.

Генетический социализм подразумева­ет всеобщую гласность генетической ин­формации. Каждый член общества может легко справиться о задатках и наклоннос­тях главы государства. Правовое понятие медицинской тайны отменяется раз и навсегда.

Наконец безумно дорогая практика всей современной политической жизни в условиях генетического социализма стано­вится совершенно ненужной. Предвыбор­ные кампании, политическая реклама, вы­боры, референдумы, опросы обществен­ного мнения: все эти постоянные разори­тельные манипуляции сходят на нет, ибо в условиях евгенического государства власть всегда и везде принадлежит лучшим, на которых остановила свой выбор сама при­рода. Никакие фальсификации обществен­ного мнения, никакое зомбирование не бу­дут иметь место. Наконец политическое пространство совершенно прекращает свое существование в жизни общества. Зачем каждому бороться за свои права, когда само общество генетического социализма только и держится за счет того, что каж­дому предоставляет его права, на которые он имеет право от природы. Политика ста­новится бесполезном в обществе, которо­му нет никакого делало политики. Ника­кие политические oграничения и пресле­дования невозможны в условиях генетичес­кого социализма. Вы можете быть фашис­том, анархистом, кришнаитом, зеленым, единственно чего вы не можете - это быть голубым. Евгеническое государство рас­сматривающее вас с точки зрения генети­ческой ценности, на все ваши призывы и лозунги реагирует как на блажь или фор­му проведения досуга. Генетическому со­циализму не страшны никакие внутренние политические и социальные потрясения, ибо государство прекрасно понимает, что нормальный человек не может захотеть исходя из неких идейных соображений, чтобы его соседями по дому стали уголов­ники, бомжи, наркоманы и совратители малолетних, а ненормальных людей в ус­ловиях генетического социализма просто не существует. Они все вычищены. Сте­рилизация и эвтаназия были предложены в качестве радикального средства для по­строения идеального государства еще Пла­тоном.

Социология и психология давно уже установили, что тягу ко всякого рода бун­тарству имеют преимущественно люди с неуравновешенной психикой и отклонени­ями в сексуальной сфере. В результате французской и русской большевистской революций в первую очередь были прекращены уголовные преследования гомо­сексуалистов. Всякие разговоры о свобо­де и равенстве, о декретах о мире, это все­го лишь ширма, дымовая завеса, предназ­наченная защитить в первую очередь тех, кто эти революции делал. То же самое произошло в Германии в 1918 г. с уста­новлением Веймарской республики. В 1991 году демократы, сокрушившие коммунис­тический тоталитаризм и Советский Союз, первым делом легализовали гомосексуализм, а уж потом замялись рыночными от­ношениями. Видно было уже невтерпеж. Вообще, если присмотреться к демокра­тии со времен Древней Греции, то без труда можно увидеть, что она все время хо­дит рука об руку с гомосексуализмом. Они как в сказке «двое из ларца, одинаковых с лица».

Но современная генетика уже доказала, что гомосексуализм, равно как и все иные сексуальные отклонения обусловлены наследственностью. Очистив генетический мусор, вы защищаете общество от всех пepманентных революционеров, сотрясателей устоев, переоценшиков ценностей и иных социально, психически и сексу­ально опасных индивидов. В условиях генетическою социализма ни Ленин, ни Чикатило нс могут появиться в принципе, общество застраховано от них, не создавая ни тюрем, ни лагерей, ни полити­ческого сыска, не контролируя прессу и телевидение. На смену гильотине и на­ручникам приходят скальпель и лазер­ный луч.

Вообще с расологической точки зрения свобода и демократия —это несов­местимые вещи. Свобода в расовом понимании - это свобода для тех, кто имеeт на нее право, а демократия — это сво­бода для тех, кто на нее никаких прав не имеет. Поэтому общество при генетическом социализме не демократично, но именно свободно. Генетический со­циализм - это реставрация идеи, а глав­ное, инстинкта родства. Это идея сво­боды и общности, ибо при поражении об­щности, поражается и отдельно взятая лич­ность.

В условиях генетического социализма с новой силой и чувством зазвучат такие прекрасные слова как община, род, вече, земство. Сейчас мы понимаем их в музейно-экспонатном смысле, произнося эти слова, мы мысленно листаем в голове ста­рые пыльные книги, и в этом наша беда. Мы должны ощущать эти слова кровью, расовым чутьем. Вне своей породы, вне своей расы нет и не может быть свободы. Свобода это тоже расовое понятие, ибо представители разных рас свободны по-своему. Одни свободны в творчестве, другие в войне, третьи в наживе. Генетический социализм - это коллективный эгоизм. Это когда если вас обидели, то бросив все дела, к вам на выручку спешат сто, потом тысяча, затем миллион ваших со­племенников, которыми руководят не ло­гические доводы абстрактного конститу­ционного права, и ни нормы морали, но инстинкт кровного родства. Нет ничего прочнее, а главное рациональнее инстинк­та крови. Он никогда не лжет, и сам не ведает заблуждений. Современные худоумные теоретики, навесившие на себя мод­ный ярлык традиционализма все время хотят внушить нам, что древний первобыт­ный человек был мистичен и иррациона­лен. Чушь! Древний человек был зоологи­чески рационален. Что может быть логич­нее, рациональнее, стройнее общего ин­стинкта крови у нападающей волчьей стаи?

Кровь никогда не лжет, лжет только примесь. Heт ничего печальнее, чем наблю­дать за человеком, барахтающимся меж двумя потоками крови, текушими в его жилах, особенно когда эти потоки архетипически не сходятся. Такие люди от рож­дения моральные утопленники.

Особенно смешно наблюдать за тем, как в определенных современных интел­лектуальных кругах, претендующих на эзотеричность, уже выстроилась очередь записываться в арийцы. Наблюдаешь за ними и видишь как кошерные арийцы, соблюдающие шариат, принялись уже ма­стерить свою Русскую идею, замешанную на евразийстве, космизме, коммунизме, христианстве, рериховщине и тому подоб­ной pacовонесваримой околесице.

Генетический социализм покончит раз и навсегда с этим маскарадом ублюдоч­ных идей, замешанных на нечистой кро­ви. Расовый апокалипсис рано или поздно закончится. Не нужно бороться с бредо­выми идеями, затуманивая свой мозг кри­тикой - этим извечным уделом импотен­тов, нужно просто пресечь те генетичес­кие потоки; что производят на свет эти идеологические расовые яды. Изобретение клонирования теперь наконец-то позволит поднять качество человеческой породы, без ущерба количеству. Клонирование на­конец-то позволит увеличить прослойку носителей культуры в обществе, так что­бы никакие катаклизмы истории не позво­лили сорвать покров культуры ни с одно­го народа. Мы нисколько не противимся повышению культурно-цивилизационного уровня и у других народов, но будем ду­мать сами только о русском народе.

Теперь нужно заметить, что расовоевгеническая утопия идеального государства зародилась очень давно. Первым глубоким теоретиком в этом вопросе считается Пла­тон, в целях улучшения качества народо­населения он обосновал применение стерилизации и даже эвтаназии. Идеи арис­тократизма и расовой гигиены в античнос­ти активно пропагандировали многочислен­ные ордена пифагорейцев. В Иране и Спар­те расовая селекция была возведена на уровень государственной политики. В Греции в расовом ключе мыслили философские школы киников, стоиков и даже эпику­рейцев. У Страбона и Геродота мы без труда найдем расовые оценки и не толь ко у них. В социальных утопиях Китая еще со времен Конфуция вопрос ставился од­нозначно - не как и изменить мир, а кто должен это сделать? В древнем Риме ар­битр изящества и служитель муз Меценат, человек сделавший свое имя нарицатель­ным в мире высокого искусства мыслил абсолютно расово, что нашло свое отра­жение в политике и эстетике ранней импе­рии. Сочинения Цезаря, Цицерона, Таци­та, Ювенала, Марпиала, Вергилия, Гора­ция пестрят размышлениями расологического характера. Указы императоров Не­рона, Веспасиана, Адриана, Диоклетиана можно охарактеризовать как основы ра­сового правоведения, которые в сегодняш­нем мире известны под названием таких наук как социобиология и биополитика. Сочинения императора Юлиана дают нам яркий пример расовой эзотерики, которая в наше время отчасти представлено такой дисциплиной, как сравнительное религиоведение.

Древний мир всегда мыслил расо­во и к этому выводу приходит любой серьезный историк и культуролог. Лишь христианство породило метисацию идей и ценностей, да и то лишь в жизни белого человека. «Нет ни эллина, ни иудея» - осколки этой расовой бомбы, брошенной апостолом Павлом, до сих пор ранят сознание людей. Эти­ческое смешение под эгидой общече­ловеческих ценностей лишь ускорило гниение расовых инстинктов. Меж тем как современная генетика до сих пор не нашла этот самый ген общечелове­ческих ценностей. Коммунизм — также расовая провокация.

Коммунизм и фашизм одинаково чуж­ды сознанию полноценного белого челове­ка, ибо по форме правления они являются типичными воплощениями восточной деспотии. Свобода — вот основа творческой ре­ализации белого человека, и любые формы правления, основанного на угнетении сво­бод, приведут лишь к деградации белой расы. Еще Пифагор учил, что подлинный хозяин своего духа должен бороться как с демок­ратией, так и с тиранией.

Изучая труды таких философов как Кант, Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер и многих других, можно придти к безоши­бочному выводу, что стань они сегодня сви­детелями сообщения об успехах доктора Иана Виллмута, то аплодисменты востор­га были бы их единственной реакцией.

Однако проиллюстрируем наши поло­жения сформулированные в начале эссе выдержками из великолепного русского ученого-генетика Н. К. Кольцова, творив­шего на заре советской эпохи. Добавим также, что расовоевгенические работы в Советской России курировал народный комиссар просвещения А. В. Луначарский. Учитывая ограниченность объема нашего сочинения, увы откажем себе в удоволь­ствии лишний раз процитировать Плато­на, или немецких и американских расологов начала ХХ века, также известных ра­дикальностью своих взглядов. Остановим­ся на констатации воззрении русской со­ветской евгенической школы.

«Очень часто идеалом для человечества выставляется «наибольшее счастье наиболь­шего числа людей». Если такой идеал по­ставить в основу евгенической политики, то биолог мог бы указать верные пути к его достижению... Гибкость и приспособляе­мость организма во всех отношениях с евге­нической точки зрения представляется наи­более целесообразной... Великие светочи искусства и изобретатели должны оставлять человечеству в наследие не только свои произведения, по и свои наследственные таланты. Люди, неспособные к восприятию современных знаний и современной куль­туры, должны мало-помалу уступить место представителям более совершенного по ус­тройству мозга типу.

Будущий человек должен быть непре­менно снабжен от природы этой способ­ностью, которой не хватает еще у массы людей, лишенных coбственной  инициати­вы, инертных исполнителей. Конечно, бу­дущий человек не должен быть слишком односторонен. Он должен также быть снаб­жен и здоровыми инстинктами, сильной волей, врожденным стремлением жить, любить и работать, должен быть физичес­ки здоров и гармонично наделен всем тем, что делает его организм жизнеспособным. Этот новый человек - сверхчеловек, homo creator - должен стать действительно ца­рем природы и подчинить ее себе силою своего разума и своей воли. И если при этом он не всегда будет чувствовать себя счастливым, будет порою страдать от не­насытной жажды все новых и новых достижений, все же, я полагаю, эти страдания святого недовольства - невысокая цена за ту мощь и за кипучую работу, которые выпадут на его долю... Евгеника — религия будущего и она ждет своих пророков.»

Итак, как видите, русские евгенисты предрекали создание новой расы, нового типа человека. Что характерно, этот ги­гантский аптропотехнический эксперимент вовсе не мыслился как нечто противное человеческому естеству, или как форма ог­раничения свободы. По этому поводу Н. К. Кольцов ясно указывал: «Сохранение представителен активного типа имеет аб­солютную генетическую ценность вне за­висимости от их временного фенотипического образа мыслей».

Из этого следует, что общество гене­тического социализма может предоставить своим гражданам такую свободу, которой не могло предоставигь еще ни одно госу­дарство, именно потому что оно измеряет качество человека, не политическими, а генетическими критериями. Государство в данном случае вообще не вмешивается в ваш образ мыслей, оно генетически про­контролировало вас тогда, когда вас еще не было на свете, поэтому гнет с его сто­роны вы вообще почти не ощутите.

Основная политика в расовом вопро­се, проводимая евгеническим государством, согласно Н. К. Кольцову сводится к сле­дующему: «В современном государстве каж­дый гражданин может требовать в распре­делении различных благ равной доли для себя лично, но государство, задающееся ев­геническими задачами, должно поставить наиболее ценных с его точки зрения про­изводителен (имеется в виду сугубо зоо­логическое, а не экономическое понима­ние этого термина - прим. авт.) в такие условия, которые обеспечивали бы для них особенно многочисленное, в сравнении со средними людьми, потомство. Благодаря подъему культуры и распространению идеи равенства, борьба за существование в че­ловеческом обществе потеряла свою ост­роту и благодетельный естественный от­бор почти прекратился. Культурное государство должно взять на себя важную роль естественного отбора и поставить сильных и особенно ценных людей в наиболее бла­гоприятные условия. Неразумная благотворительность приходит на помощь слабым. Разумное, ставящее определенные цели евгеники государство должно прежде все­го позаботиться о сильных и об обеспече­нии их семьи, их потомства. Лучший и единственно достигающий цели метод расовой евгеники, это - улавливание цен­ных по своим наследственным свойствам производителей: физически сильных, ода­ренных выдающегося умственными и нрав­ственными способностями люден и поста­новка всех этих талантов в такие условия, при которых они не только сами могли бы проявить эти способности в полной мере, но и прокормить и воспитать многочислен­ных производителей: физически сильных, одаренных выдающимися умственными и нравственными способностями людей и по­становка всех этих талантов в такие усло­вия, при которых они не только сами могли бы проявить эти способности в полной мере, но и прокормить и воспитать многочислен­ную семью, и притом непременна преиму­щественно в сравнении с людьми, не выхо­дящими за среднюю норму».

Если бы Н. К. Кольцов знал о воз­можностях клонирования людей, то есть возможности воспроизведения наиболее наследственно одаренных в любых ко­личествах, он несомненно приветствовал бы внедрение этого генетического изоб­ретения в государственном масштабе. Наш великий ученый-расовед естествен­но предложил бы использовать это нов­шество и в качестве мощного оружия за борьбу русского народа на внешнепо­литической арене.

Судите сами: «Между тем проведение в жизнь евгенического идеала в высокой степени зависит от того, осуществляется ли он всем человечеством или отдельны­ми враждующими между собой нациями. В интересах этой борьбы нация должна отказаться от многих достоинств общече­ловеческою идеала и испортить его жела­тельными в других отношениях чертами».

Принятие на вооружение русским на­родом теории генетического социализма в кратчайшие сроки поставит его в макси­мально выгодные условия по отношению ко всем другим народам земли. Но для этого необходимо отказаться от общече­ловеческих ценностей. Или реальная геге­мония или меланхолия от обладания при­зрачными идеалами. Таков сегодняшний выбор. Русские - это или народ-раб или народ-господин. Третьего не дано. Мещан­ский покой и страусиная застенчивость приведут нас только к расовой гибели. Мы или разрозненное сокращающееся стадо трусливых обывателей, или увеличиваю­щаяся сверхраса, наделенная потрясающими способностями и историческим бес­смертием. Стратегическая цель генетичес­кого социализма в России - это создание на земле Русского миллиарда. На доктри­ну идеологов «нового мировою порядка» о «золотом миллиарде», мы идеологи «русского расового порядка», ответим док­триной «русского миллиарда». Пришло время становиться не породой чеховских рефлексируюших интеллигентов, а поро­дой Богов и героев, носящих в самих себе свою ценность. А общечеловеческие цен­ности мы оставим дегенератам, гомосек­суалистам, наркоманам и иным предста­вителям подобной генетической конституции.

Наш генетический социализм - это кота можно все и все сразу.

Сегодня в ряде стран уже идут дебаты о запрещении клонирования. Просто у них уже нечего клонировать. Нам же лучше. «Да здравствует демократия! » - так нуж­но чаще ободрять самоубийц.

Корифеи нарождавшейся русской ра­совой гигиены однозначно оправдывали практическую евгенику, то есть антропотехнику. М. В. Волоцкой писал: «Мы дол­жны быть последовательными. Стерили­зация, конечно, есть мера искусственная: но не искусственна ли и вся та обстановка, все те условия, среди которых живет со­временное цивилизованное человечество, и если мы не хотим или не можем стряхнуть с себя созданную нами же искусственность и вернуться к природе, то чтобы избежать вырождения, мы должны прибегнуть к ле­карствам вроде стерилизации».

Доктор П. П. Викторов тогда же, в на­чале XX века, детально разработал все эти­ческие аспекты практической евгеники. «Что касается этической стороны вопроса, то стерилизация наследственно опасных при отсутствии злоупотреблений нисколько не противоречит ни индивидуальной, ни об­щественной нравственности, так как и в том и в другом случаях мы содействуем благу человечества, не нанося при этом вреда ин­дивидууму, охраняя наше личное благо и благо нашего ближнего в общественном со­юзе, мы должны в равной мере охранять и блага нашего ближайшего потомства, кото­рое генетически носим в самих себе».

С учетом современной ситуации в мире можно констатировать со всей очевиднос­тью, что дегенерация в начале XX века не шла ни в какое сравнение с тем глобаль­ным вырождением, которому подвержена белая раса сегодня. Клонирование — это ответ современной евгеники на насущные расовые проблемы и не более того; сред­ство несомненно более радикальное чем стерилизация. Но существует зримое от­личие. Если стерилизация наследственно опасных относится к сфере предохрани­тельной расовом гигиены, то клонирование наследственно одаренных следует отнести на счет позитивной антропотехники. Таким образом, современная евгеника позволяет негативные методы постепенно вытеснить позитивными. На смену выбра­ковке худших идет активное репродуци­рование лучших, что как вы сами понима­ете, многократно гуманнее. И если уж рус­ская евгеника оправдала с этической точ­ки зрения стерилизацию, то теперь новой русской евгенике не составит особенно труда оправдать клонирование.

Англосаксонские страны на рубеже XIX и XX веков дали миру науку под названием евгеника, Германия развила ее, назвав расовой гигиеной. Настал: черед России дать свою версию названия науки, призванной улучшить и облагородить че­ловеческую породу.

Наша русская наука получит совершен­но русское название - человеководство. В области внешней политики мы должны неуклонно проводить одну единственную идею под лозунгом «Кто против Рос­сии - тот против белой расы». Сегод­ня Россия - это форпост белой расы, ее Ноев ковчег. Не будет России - не будет белых людей вообще. Белая Америка уже не существует, а Белая Европа не будь России, будет сметена пробуждающимся Китаем или разграблена ордами воинствующих исламистов. Именно от силы и жиз­неспособности России и русского народа зависит сейчас, быть белому человеку или нет. И политический радикализм этой идеи должен быть доведен до предела.

Общество генетического социализма, позволяющее развиться новой науке - человеководству до ее естественных соци­ально-обусловленных пределов даст воз­можность, кроме всего прочего, решить еще множество проблем.

Современный человек тратит огром­ную часть времени своей жизни на обще­ние с бюрократической системой, а так­же расходует свое время на общение с не­нужными ему по сути людьми. Объясне­ния с дураками, выявление подлецов и пре­дателей, годы проведенные в неудачном браке, или же годы посвященные нелю­бимому занятию, вечные самоугрызения. Генетический социализм если не полнос­тью, то во всяком случае в значительной степени разрешит эти проблемы. Вы не будете тратить свою жизнь попусту, из-за чего ее интенсивность и насыщенность повысятся. Эта проблема особенно акту­альна в России, где гигантский потенциал народа поколениями расходуется на по­иски, заблуждения, выяснение отношений, преодоление бюрократических препят­ствий и устранение исторической неспра­ведливости, когда на подлинное дело, для которого рожден человек, даже у счаст­ливцев и баловней судьбы остаются счи­танные часы.

Homo creator - сверхчеловек, творец, большая часть жизни которого посвящена свободному, а главное продуктивному твор­честву - вот наш евгенический идеал. Не человек с болезненной амбицией, но че­ловек с естественной самореализацией -вот наш критерий человеческого счастья. Генетический социализм - таким образом - это еще и решение извечной проблемы человеческой экзистенциальное™. Генети­ческий социализм заинтересован в само­выражении каждого здорового человека, ибо это залог его существования как сис­темы. Реализованный человек не может быть опасен для общества ни при каких обстоятельствах, так как сам является за­щитником и частью этого общества. Обобществляя генетический фонд нации гене­тический социализм ни в коем случае не претендует на уравниловку своих граждан в экономическом плане. Свободы здесь распространяются и на сферу частной соб­ственности. Каждый может владеть чем угодно и существенное снижение бремени налогов делает перспективу владения соб­ственностью заманчивой и осуществимой для каждого.

В современном мире человек подчас тратит больше сил, чтобы удержать соб­ственность, нежели он истратил на то, что­бы завладеть ею. Уменьшение бремени налогов, опасности криминала, бюрокра­тических проволочек только облегчают владение собственностью. Любая форма на­следства в условиях генетического социа­лизма вообще не будет облагаться ника­кими налогами. Человек не должен пла­тить ни гроша за то, что принадлежит ему уже по праву рождения. Генетический со­циализм не заинтересован в пролетариях, они опасны для нею, ибо способны пере­метнуться в любую сторону, будто сорняк - перекати-поле, Только человек-хозяин, собственник, которому есть, что терять, интересен для общества генетического со­циализма, ибо любая собственность нуж­дается в цивилизованном и гарантирован­ном праве преемственности, а именно это и является основой социальной устойчи­вости любого общества. Генетический со­циализм обобществляет только генофонд нации, управляя им в целях здоровья и про­цветания нации, остальные виды жизнеде­ятельности лежат в области частных инте­ресов граждан. В обществе генетического социализма нет и не может быть пробле­мы наркотиков, подростковой преступно­сти, распространения фашизма, порногра­фии и искусства, оскорбляющего челове­ческое достоинство. Никто не будет рас­пространять то, что не пользуется ника­ким спросом. Генетический социализм ус­траняет не следствие, а причину, в этом его принципиальное отличие от всех изве­стных правовых моделей. Общество сопро­тивляется наплыву расовой порчи не си­лой законодательных актов, которые мо­гут исчезнуть в одночасье, но силой здо­ровых расовых инстинктов, которые не­изменны. Генетический социализм - это небывалый рост национализма, который не нужно стимулировать в случае надвигаю­щейся внешней опасности, как это часто бывает. Общество, основанное на идее кровного родства, не нуждается в патрио­тических стимулирующих лозунгах, им движет качественно иной объединяющий признак. Границы государства приходят и уходят, а общая кровь остается.

Генетический социализм — это одно­временное осуществление идеалов как те­оретиков левого, так и правого политичес­кого спектра. Идеал левых - свобода, а идеал правых - порядок, но и то и другое осуществляется и условиях генетического социализма на практике безо всякого ущер­ба для одних и других. Генетический со­циализм - это и свобода и порядок одно­временно. Всякая политическая борьба в результате становится бессмысленной, по­литика постепенно отмирает, как форма жизнедеятельности. Политическое мышле­ние, всякая лозунговость, минутная комп­рометация или случайный успех исчезают за невостребованностью.

Наконец, нужно коснуться и весьма важного вопроса тонкого плана. Если го­сударство стоит за клонирование, то есть воспроизведение одинаковых в генетичес­ком плане людей, это вовсе не означает, что они будут совершенно похожи во всем. Нужно помнить, что существует еще 10% влияния фенотипа, то есть внешних усло­вий, которые невозможно воспроизвести даже для двух близнецов с максимальным подобием. Наконец, одинаковым людям не могут достаться одинаковые души, ибо ев­геника - это совершенно языческая наука, основана на вере в переселение душ. На­конец, одинаковые в генетическом плане люди могут воспроизводиться в разное вре­мя и в разных условиях, поэтому астроло­гические и геофизические факторы также обособят людей, наделив их разными ха­рактерами и судьбами. Антропотехнические опыты над людьми запрещает, как известно, больше всего христианская цер­ковь, ибо боится конкуренции. В языче­стве люди подобны Богам, и вправе сами решать свою судьбу. Поэтому ни одна язы­ческая религия никогда не запрещала сте­рилизацию, не запретит она и клонирова­ние, ведь ни один языческий Бог не отка­жется от того, чтобы как можно больше людей походили на него. Язычество ант­ропоморфно по своей сути, Боги в нем это квинтэссенция человеческого.

Напомним еще раз слова русского ге­ния Н. К. Кольцова: «Евгеника - что религия будущего и она ждет своих пророков». А мы уже сегодня, если сами того захотим, можем стать свидетелями но­вого евгеническою рассвета над необъят­ными просторами русской вольницы.