Решение проблемы локализации прародины индоиранских народов — одной из сложнейших проблем мировой исторической науки — возмож­но только на основе использования комплекса данных множества исследовательских дисциплин. Необходимо найти надежные вехи, ориентиры, то есть рельефные, показательные данные из облас­ти лингвистики, антропологии, археологии, этнографии и собственно культурологии, сопоставив ко­торые можно очертить географические пределы, в коих существовала арийская культурно-истори­ческая и этноязыковая общность. Попытка отыс­кать эти вехи — разумеется, отнюдь не бесспор­ная по своим результатам, и была предпринята автором.

Изучение индоиранской проблемы позволяет установить следующие факты:

1. Древние арии занимали восточный фланг индоевропейской прародины.

2. В их жизни скотоводство (разведение круп­ного рогатого скота и коней) играло гораздо большую, а земледелие — гораздо меньшую роль, чем у остальных индоевропейцев.

3. Еще в эпоху существования индоиранской общности предки ариев познакомились с двугор­бым верблюдом-бактрианом, которого не знали другие индоевропейские племена.

4. Прародина ариев изобиловала открытыми пространствами, а их хозяйственно-культурный тип соответствовал хозяйственно-культурному типу скотоводов Евразии, обитавших в степном и лесо­степном поясе континента. В то же время обще­индоиранская лексика насыщена терминами, опи­сывающими формы и условия пересеченных лан­дшафтов. Это заставляет предположить, что вбли­зи очага формирования арийских народов рас­полагалась какая-то гористая местность.

5. Древние индоиранцы были хорошо знако­мы с явлениями, ‘встречающимися на высоких ши­ротах — холодными снежными зимами, весенни­ми паводками, феноменами полярного дня, поляр­ной ночи, полярной зари, северного сияния. Знали они и о существовании Ледовитого Океана. Эти сведения не могли быть почерпнуты из чужих рук — в подобном случае они были бы очень сильно искажены и мифологизированы. Более вероятно, что эти знания получены непосредственно пра­щурами ариев на их прародине.

6. Индоиранцы имели очень ранние и очень близкие контакты с предками финно-угров. Их связи с носителями других неиндоевропейских на­речий - северокавказских, картвельских, семитских, енисейских, алтайских, дравидийских и прочих — были более поздними и менее представительны­ми. Максимальное сходство в сфере языка и куль­туры, доходящее до полного тождества на уров­не отдельных реалий, обнаруживается у ариев с угорскими племенами, которые со времен неоли­та населяли зону тайги от хребта Урал до р.Обь.

7. Арийская общность существовала прибли­зительно с рубежа V/IV по рубеж III/II тыс. до н.э., в эпоху энеолита и ранней бронзы.

8. В составе древних и современных индоиранцев выявляется примесь светлопигментированного компонента, так называемой палеоевропейской расы, представители которой в эпоху энео­лита и бронзы обитали в северной и средней Ев­ропе и в поясе евразийской степи и лесостепи.

Анализ и сопоставление этих фактов позволя­ют предположить, что очагом формирования ин­доиранской общности были земли, расположен­ные в районе южной части Уральского хребта и далее — в глубинах азиатского континента.

Автор составил вспомогательную карту, на ко­торую нанес те реалии, которые так или иначе ха­рактеризуют географический локус арийской пра­родины. На этой карте отражены:

1) Древний ареал распространения бактриа­на;

2) Область обитания протоугров с рубежа VI/V по рубеж II/I тыс.до н.э.;

3) Южная граница ареала наблюдаемости полярных яв­лении, за которую принята параллель 56°с.ш.;

4) Район расселения представителей палеоевропейской расы в неолите -энеолите:

5) Наиболее вероятные границы ареала формирования индоевропейской языковой семьи по данным археологии и лингвистики;

6) Современные границы пояса степи и лесостепи,

7) Область горного ландшафта в пределах этого по­яса.

Единственный ареал, на территории которого данные реалии соседствуют, совмещаются или отделены друг от друга небольшими пространствами — до 300-400 км — это Южный Урал и прилегающие к нему районы. Только здесь могла обитать общность, знавшая все эти реалии в один и тот же исторический период. Вывод о локализации арийской прародины, полученный на основе комплекса куль­турологических данных, должен быть проверен археологи­ей. Тогда он будет либо подтвержден, либо отвергнут ею.

Археологические исследования последних десятилетий выявляют существование в этом регионе крупной культур­но-исторической общности эпохи энеолита, охватывавшей Южный Урал, лесостепную часть Западной Сибири до во­дораздела Иртыша и Ишима, Северо-Западный и, отчасти. Центральный Казахстан.

Культуры, принадлежавшие к этой общности, которую условно можно обозначить как суртандинскую, могут пре­тендовать на то, чтобы считаться древнейшими культурами индоиранских народов.

I. Время существования и расположение культур суртандинского круга совпадают с вероятным временем суще­ствования и локализацией культур праарийской общности.

II. Памятники суртандинской общности с северо-восто­ка примыкают к ареалу Д.Я.К.И.О.,* принадлежавшей бес­спорно индоевропейским народам, имеют немало общего с древнеямными памятниками, а наиболее северные из суртандинских памятников находятся в районах, где регулярно наблюдаются полярные феномены. Для индоиранской ат­рибуции этой общности данные факты весьма важны (см. выше — п.1 и п.5).

III. Преобладающим занятием суртандинских племен было коневодство, у них оно было гораздо более разви­тым, чем у создателей Д.Я.К.И.O. В то же время суртандин­цы не имели устойчивой, четко фиксируемой по археологи­ческим материалам, традиции земледелия. Как мы помним, высокоразвитое коневодство и малая роль земледелия от­личали именно древних ариев.

IV. Важной частью скотоводческого хозяйства суртандинцев было разведения крупного рогатого скота; оно же играло существенную роль в жизни архаичных индоиранцев.

V Формирование вышеперечисленных особенностей экономического строя ариев, специфической структуры их скотоводческого хозяйства могло происходить только в таких экологических условиях, которые близки к тем, что существовали на территории расселения суртандинцев, т.е. на стыке Восточной Европы, Сибири и Средней Азии — с его относительно сухим и резко континентальным клима­том.

VI. Жизненный уклад суртандинцев вполне аналогичен жизненному укладу древних индоиранцев. Суртандинцы, как и архаичные арии, обитали в полуземлянках, не знали гон­чарного круга и использовали керамическую технологию, подобную той, которой пользовались праарии.

VII. У суртандинцев (ботайцев) очень рано появились костяные псалии, с глубокой древности существовал культ коня. Это также атрибутирует их как индоиранцев.

VIII. В антропологическом отношении суртандинцы — палеоевропейцы с некоторой примесью монголоидного компонента. Именно палеоевропейские черты бесспорно присутствовали у представителей праарийской общности. В то же время по своим расовым признакам и хозяйствен­но-культурному типу суртандинцы не могли быть ни пра-алтаицами, ни предками уральских и енисейских народов.

IX. Племенам суртандинского круга, судя по находкам в могильнике Тумек-Кичиджик, еще до начала III-го тысяче­летия до н.э. был известен двугорбый азиатский верблюд-бактриан. Использование бактриана было специфической чертой именно индоиранских народов.

X. Археологические материалы позволяют предполагать, что представители суртандинской К.И.O. (ботайцы) и близ­кие к суртандинцам агидельские племена почитали бобра. Культ бобра существовал у индо-иранцев, он отражен в «Авесте», и культ этот для ариев специфичен; он отличал их от остальных индоевропейцев.

XI. Создатели культур суртандинской общности под­держивали активные связи с носителями культур накольчатой и гребенчатой керамики Западносибирской тайги; кор­ни этих связей уходят в неолитическую и даже мезолити­ческую эпохи. По крайней мере часть этих лесных культур принадлежала палеоуграм. Индоиранские племена также имели древние и тесные отношения с протоуграми. С таеж­ными же племенами Восточной Европы, чья этническая при­надлежность определяется как финно-пермская, суртандин­цы поддерживали менее глубокие и менее длительные свя­зи. Данная картина соответствует характеру древнеарийских контактов с финской и угорской ветвями уральских на­родов.

XII. На территории распространения культур суртандин­ской общности в эпоху бронзы складывается андроновская К.И.O., определенно принадлежавшая арийским наро­дам. При этом большинство археологов полагает роль ме­стных энеолитических культур в формировании андрона оп­ределяющей. О близости материалов суртандинского кру­га к материалам андроновской и абашевской К.И.О. (ос­тавленной также индоиранцами) и их влиянии на культуры, входившие в эти общности, пишут В.С.Горбунов, М.Ф.Коса­рев, А.Х.Маргулан, Г.Н.Матюшин.

Все это позволяет идентифицировать зауральских ско­товодов халколитической эры с ариями эпохи существова­ния индоиранского единства и подкрепляет концепцию юж­ноуральского происхождения арийских племен.

В заключение хочу сказать несколько слов о той роли, которую играет область, лежащая на стыке трех историко-географических бассейнов Евразии — Восточной Европы, Сибири и Средней Азии, в истории нашей цивилизации. Ее границы можно определить от Волги до Ишима с запада на восток и от Каспийского и Аральского морей до При­полярного Урала с юга на север. Эта роль была велика уже в эпоху палеолита и мезолита. В эпоху неолита и ран­него энеолита в юго-западной части этого ареала сложи­лась индоевропейская культурно-лингвистическая общность, на севере его — уральская языковая семья. В эпоху брон­зы в пределах данной области сформировались абашевская, самусьская, андроновская и срубная культурно-истори­ческие общности, сыгравшие решающую роль в истории всей Средней Азии, восточно-европейских и сибирских степей. В I-м тыс.до н.э. здесь происходил генезис сармато-массагетских племен, также внесших огромный вклад в летопись кочевой культуры. В I-м тыс.н.э. там сформировались пле­менные союзы гуннов, авар, венгров, сыгравшие важную роль в истории не только степной Евразии, но и Закарпатской Европы. Наконец, во II-м тыс. н.э. эти земли стали очагом этногенеза множества небольших тюркских и угро-финс­ких народов, и на протяжении всего исторического перио­да именно через этот ареал осуществлялись многообраз­ные связи племен и народов трех вышеупомянутых историко-географических областей. Именно здесь пролегали их культурные, военные и торговые коммуникации. В свете та­кого рода исторических данных расположение индоиранс­кой прародины именно в этом регионе видится обуслов­ленным не случайной комбинацией тех или иных обстоя­тельств, но проявлением действия глубинной и мощной ис­торической закономерности.