JPAGE_CURRENT_OF_TOTAL
Но есть еще другая вещь: и советская пресса и иностранцы, возвращающиеся из сов. России, нам описывают грандиозные рабочие манифестации, которые происходят в годовые праздники революции, или в знак протеста против империалистической политики Франции в Сирии, в Марокко, или против китайских властей, а в последнее время против антисоветской политики Англии. Как только в мире происходит что-нибудь, что не нравится советам и коммунистической партии, — целая волна “народных” протестов прокатывается по всей советской территории. Эта демонстрации, действительно, происходят; и по значительному количеству участников, иностранцы с полным основанием думают, что русский народ за советы.
Но в Европе не доискиваются, как советы достигают этих театральных эффектов и как соединяют эти массы для манифестаций. Иностранцы только справшивают себя: если рабочий класс страдает от советского ига, почему же он принимает участие во всех советских манифестациях? Да просто потому, что его присутствие на этих демонстрациях есть повинность, и чтобы освободиться от нее, нужно представить свидетельство о болезни за подписью врача. Рабочий, воздержавшийся от участия в демонстрации, немедленно заносится на черную доску коммунистической заводской ячейки или учреждения, где он служит. Если случай повторяется 2 раза, рабочий немедленно рассчитывается. Разными способами воздействуют в этом смысле и на остальных граждан. В Ростове, например, как, впрочем, и по всей советской территории, охотничьи общества должны так же делегировать своих членов на манифестацию. Эти охотники должны являться со своими ружьями и собаками. У тех, кто отказывается от участия, немедленно отбирается его охотничье свидетельство.
Сначала многие рабочие пробовали не принимать участия в этих демонстрациях. Они приходили до начала, становились в ряды и по дороге скрывались. Тогда коммунисты декретировали следующие меры — производится поименная перекличка три раза: на заводе в первый раз, на месте демонстраций — второй раз, и по окончании шествия, при возвращении, третий раз. Здесь участники возвращают свои знамена и, выполнив таким образом свой долг перед социалистическим отечеством, падая от усталости, получают, наконец, возможность вернуться к себе. Так как всякие демонстрации происходят довольно часто и приурочиваются к праздничным дням, то русский рабочий, таким образом, вместо праздничного отдыха должен отмеривать целые километры по улицам и площадям, таскать знамена с коммунистическими лозунгами, к которым он совершенно равнодушен, распевать глупые большевицкие гимны и доказывать всему миру свою солидарность с китайскими революционерами и свою привязанность к советскому строю. И все это только для того, чтобы не быть выброшенными на улицу и не умереть с голоду со всей семьей.
Советы эксплуатируют изо всех сил трудное положение рабочих, чтобы заставить заграницу верить, что народ с ними.
Я был в Ростове, когда представитель советов в Риме, Боровский, был убит Конради. Известие об этом убийстве пришло в Ростов рано утром, накануне праздника. Население узнало об этом к 10 или 11 часам утра из коммунистических газет. Вечерние газеты напали на Швейцарию и пространно описывали добровольную манифестацию населения, которая якобы имела место в Ростове. Газеты опубликовали пространно даже речи, произнесенные во время демонстрации против швейцарского правительства. С удивительными подробностями описывалось возмущение толпы против убийства товарища Воровского. “Трудовой День” и “Советский Юг”, издаваемые в Ростове, заполнили такими описаниями всю первую страницу. Не была забыта ни малейшая подробность. Ошарашенное население ничего не понимало в этом нагромождении лжи: каждый спрашивал себя, когда ж могла произойти подобная демонстрация, т.к. никто ничего не видел из описанного в газетах?
На заводах рабочие с удивлением читали описание их участия в мифической манифестации.
А дело произошло так: демонстрация была накануне, но по причине праздника невозможно было ее сорганизовать; газеты же опубликовали отчет манифестации, написанный по трафарету заранее. Зато на следующий день все было разыграно, как по нотам: оторвали рабочих от их работы, выстроили в колонны, всунули им в руки знамена, и демонстрация развернулась в точности, как она была накануне описана в газетах.
Вот что надо иметь в виду, когда мы в советской прессе читаем о грандиозных демонстрациях и об искренних протестах масс в сов. России. Я прибавлю, что сотни русских рабочих, с которыми я говорил откровенно, возмущались единодушно этими жульническими проделками советской власти.
